«Судьбу дебютанта решает его стремление реализоваться» — интервью с Овезом Нарлиевым

Российский режиссер, сценарист, продюсер Овез Нарлиев – о возможностях для начинающих кинематографистов сегодня, ожиданиях продюсеров, Вячеславе Муругове и над разницей работы над «своими» и «не своими» проектами. А также о том, почему не нужно стремиться прокатывать документальное кино.

— Овез, Вы работали и с ТВ-проектами, и с доками, и с рекламными роликами. Обычно режиссёры концентрируются на одном формате. С чем связана Ваша разносторонняя деятельность? 

— Действительно, как правило, у творческих людей есть склонность к тем или иным формам, но помимо этого также бывает необходимость решения каких-то насущных задач. Я искал возможности попробовать себя везде – и на ТВ, и в документалистике, в этом смысле я ничего себе не запрещаю (улыбается). 

— Где было сложнее работать?

— Всегда сложно работать с новой формой, но это вопрос времени: когда ты попробовал себя в чем-то, а затем повторил два-четыре раза, приходят опыт и понимание того, как и куда двигаться дальше. Тогда страх отступает, но не далеко и ненадолго: даже берясь за решение понятной задачи, будучи опытным в этом деле специалистом, ты всякий раз немного переживаешь. Тут важно понимать, что это абсолютно нормально, просто нужно не зацикливаться и идти вперёд.  

Если говорить о конкретных проектах, мне было психологически сложно работать над фильмами, посвященными событиям Второй мировой войны («Нюрнберг. Банальность зла», «Нюрнберг. Казнь», «Свидетели» и др. Подробнее – на «Кинопоиске», ред.). Непросто погружаться в эту историю: одно дело – посмотреть и пойти дальше по своим делам, пусть даже пребывая в размышлениях об этой трагедии. И совсем другое – в течение длительного времени работать над проектом: проводить исследование и сбор материалов, снимать, монтировать и т.д. Ты от этого черствее не становишься – тебе так же страшно и неприятно. Но я рад, что у меня есть этот опыт – память о событиях тех лет надо беречь. 

— Как говорить о войне с современной молодёжью?

Доступным языком, но честно! 

— Есть ли нюансы работы с кинохроникой?

— Основной нюанс – её очень мало, во всяком случае тех материалов, которые находятся в открытом доступе. Удивительно, но на порядок больше хроники и гораздо лучшего качества имеется у стран Запада. Например, у «Би-би-си» есть прямо отличные материалы. У нас же часто бывает, к сожалению, что одни и те же кадры могут быть использованы в разных проектах.

— Поговорим о дебютах. Как начинающему кинематографисту выжить в этом жёстком мире кино?

— А мне кажется, он у нас сейчас вполне себе мягкий. Помню, отец рассказывал, что если ты сдавал во ВГИКе дипломную работу на «четыре», то в течение нескольких лет должен был работать на должности второго режиссера или ассистента режиссёра. И только потом, может быть, тебе давали сделать свою постановку. А могли и не дать этого сделать. 

С одной стороны, ты и сейчас не можешь просто прийти к руководству канала или онлайн-платформы с просьбой «дать снять кино». Никто тебе, новичку, снять его, конечно же, не даст. С другой стороны, ты уже можешь сам сделать это, при помощи личного смартфона. 

Сейчас удивительное время – возможностей гораздо больше, потому что теперь судьбу дебютанта решает не какой-то один человек в кабинете, а его стремление реализоваться. Главное – не лениться. Если хочется снимать, тебя уже никто не остановит. И на образование смотрят сегодня далеко не в первую очередь: никто не будет с порога просить показать диплом, всем нужны твои талант и любовь к делу.  

— Но смотрят на фильмографию, а где бы её взять дебютанту?

— Если дебютанту не дали грант в одном месте, надо пойти в другое место, затем в третье, четвертое и так далее. Если никто не дал денег на этот проект, возможно, нужно придумать другой, потенциально более интересный для аудитории. При этом ни в коем случае не надо думать, что что-то не так с твоим кино, если его где-то не купили. Не купят в одном месте, купят где-то ещё. Нигде не купили – ничего страшного, если ты действительно хочешь заниматься кино, у тебя найдётся тема, более актуальная для современников.

— Нужен ли док в кинотеатрах, по вашему мнению?

— Я очень люблю к док и отношусь к нему с глубоким уважением, но прекрасно отдаю себе отчет в том, что кинотеатры должны зарабатывать. Я бы сам с удовольствием ходил смотреть документальное кино на большом экране, но едва ли оно будет собирать полные залы. Кинотеатры всё-таки сосредоточены на трансляции развлекательного кино – туда люди приходят отдохнуть, отвлечься от проблем, и не надо винить за это ни тех, ни других. Я вообще не уверен, что в этом есть острая необходимость, – возможно, достаточно показывать док в онлайн-кинотеатрах, на ТВ, на специальных пространствах. 

— Не все документальные киноленты берут онлайн-платформы.

— Мои работы берут, и точно не потому, что меня кто-то любит в «Кинопоиске», просто они интересны его зрителю. ТВ всегда думает в первую очередь о своём зрителе. Нельзя не купить хорошее кино. Рано или поздно его обязательно купят.

— Есть ли разница между ТВ-доком и авторским доком?

— Конечно, хотя бы потому, что у телевизионного кино есть заказчик, который нередко определяет спикеров, тему, формат и т.д. К примеру, ты нашёл нужный закадровый голос, а телеканалу он не подходит, потому что надёжнее использовать голос, привычный зрителю. Зачем ломать то, что работает? Безусловно, бывают нововведения, но очень редко и сложно, потому что рискованно. 

— В каких случаях дебютанту не стоит снимать рекламные ролики? 

— Ни в каких. Это, наоборот, прекрасного экспериментальное поле в творчестве. Делать ролики очень интересно – тебе не обязательно придерживаться линейного монтажа, можно снимать с разных ракурсов, экспериментировать с музыкой. Понятное дело, что в рамках брифа, но пространство для манёвра у автора всегда хорошее.

— Насколько хорошо вы знаете свою аудиторию?

— Честно говоря, не очень хорошо – об интересах своего потенциального зрителя я могу лишь догадываться, а в работе над фильмами ориентируюсь на свой вкус, вкус своих близких. Вообще всё это очень условно, всё дело вкуса – кто-то предпочитает документалки, а кому-то по душе комедии или триллеры. Понятное дело, что есть определенные стандарты качества, но и субъективности в оценке фильмов тоже хватает. 

Могу сказать однозначно, что я никогда не заигрывал и не пытался угодить зрителю: если мне категорически что-то не нравится, но нравится аудитории, я этого делать не буду. Конечно же, я стараюсь попадать в мейнстрим и соответствовать актуальным трендам, но всегда привношу что-то своё, то, что мне по душе.

Говоря о том, как сделать хорошее кино, я вспоминаю Андрея Сергеевича Кончаловского, который, отвечая на этот вопрос, привел очень простой пример. Вот в вазе стоит букет, который состоит из цветочков. И из каких цветочков вы соберете этот букет, таким он и получится. Понравится он одному или второму, или десяти, или вообще никому. Так же и в искусстве. Поэтому, возвращаясь к вашему вопросу, я сосредотачиваюсь на работе над будущим фильмом, пытаясь вложить в него те или иные смыслы, а реакцию публики мне трудно предугадать. 

— Настроения публики чувствует Вячеслав Муругов, с которым вы начали работать?

— Вячеслав Муругов является тем продюсером, который создавал развлекательное ТВ в стране. Он умеет создавать проекты, в том числе и для семейной аудитории, за которую традиционно бьются игроки киноиндустрии. У него дар, которому невозможно научиться.  Находясь в его команде (в качестве креативного продюсера – ред.),  я начал смотреть в сторону аудитории. Важно отметить, что у Вячеслава нет одной  универсальной формулы – как довести проект до целевой аудитории – к каждому у него свой, очень инидивидуальный осознанный подход. 

— Почему вы начали работать вместе?

— Для меня его предложение стало удачным стечением обстоятельств. Я согласился с радостью: это мечта – работать с таким продюсером, как Вячеслав Муругов.

— Останется ли время на собственные проекты, как думаете?

— Я бы не стал строго разделять проекты на свои и чужие. Во-первых, кино, как мы знаем, – это командная работа,  своё кино в одиночку не снять. Во-вторых, работа над «не своими» проектами, на мой взгляд, не менее творческая – ты же вкладываешься в будущий фильм, отдаешь частичку себя, действуешь в синергии с другими энергиями. Когда у тебя есть идея, которую ты можешь сначала трансформировать в проект, а затем реализовать, набрать под него команду, чем это не творчество? Я не чувствую себя ущемлённым в этом смысле. Может, своими действиями в данное время и данном месте я принесу больше пользы, чем если бы сейчас снимал своё кино. Но это вовсе не означает, что я отказываюсь от режиссёрских проектов, просто не зацикливаюсь на них. А время, уверен, найдется на всё.

— Вы из семьи кинематографистов. Как проходило ваше детство?

— Да, мой папа – режиссёр, сценарист Ходжадурды Нарлиев, а мама киновед. Понятное дело, что фактически всё свое детство я провёл с родителями в творческих экспедициях. Мы объездили  весь Советский Союз и не только. У меня была возможность смотреть кино вместе с родителями. Часто это были фильмы, которые тогдашнему зриетлю было достать почти невозможно. Один из моих любимых фильмов «Последний киносеанс» Питера Богдановича я посмотрел, когда мне было, наверное, лет семь. И через всю жизнь пронес сюжет этой киноленты. 

Отдельно хочу отметить моего дядю – одного из самых известных в Туркменистане режиссёров Ходжакули Нарлиева. Пожалуй, в нашей семье именно он внёс наибольший вклад в развитие национального кинематографа. Мой дядя долгое время руководил  Союзом кинематографистов ТССР, затем и Туркменистана, вёл активную общественную деятельность, и до сих пор он самый яркий представитель туркменского кинематографа. 

— То есть члены вашей семьи и стали первыми вашими наставниками в кино?

— Отчасти да, безусловно, но в кино я пришел спустя некоторое время – пробовал себя в другой отрасли. Но всё же вернулся. Я не думаю, что как-то разбирался в кино лучше других моих однокурсников. Просто чуть больше знакомств в начале творческого пути, более благосклонное отношение из-за уважения к моей семье в профессиональной среде. Но, как известно, на этом отношении далеко не уйти – нужны собственные достижения. В какой-то момент и спрос с тебя больше.

— Как развивается кино в современном Туркменистане?

— Никак. Утрачена культура смотрения кино, люди отвыкли от этого. Киноотрасль строго централизована и подконтрольна государству. Сегодня в Туркменистане есть попытки сделать фильмы – телевизионные, возродить какие-то мифы и легенды, – но нет школы, а творческие люди ограничены в своих действиях. 

—  Какие каналы представлены на национальном ТВ?

— Российские, европейские, турецкие. Но это сами люди устанавливают спутниковые тарелки, чтобы хоть как-то не терять связь с миром. 

— Как вы оцениваете перспективы реализации копродукционных проектов России со странами ближнего зарубежья?

— Тут главное – желание властей. Такое желание на данный момент вижу у Азербайджана, Казахстана, чего не могу пока сказать о Туркменистане. Если есть поддержка государства, то и отрасль будет развиваться в совершенно разных ипостасях. 

— Насколько реально осуществить в ближайшее время разворот России на Восток, по вашему мнению? В киноиндустрии.

— Если мы называем Востоком Китай и Индию, то с этим, на мой взгляд, будут сложности, прежде всего из-за разницы в менталитете. Не думаю, что нам удастся сформировать какое-то общее пространство, на котором бы транслировались наши фильмы «у них» и наоборот. Мне кажется, надо в первую очередь ориентироваться на внутренний рынок. Мы делаем кино, чтобы оно было успешным у нас, после могут быть попытки продать его в другие страны. Но это вторичная цель. Безусловно, наши проекты пользуются спросом у зарубежных партнеров, но каких? «Анна К», «Майор Гром», сериалы компании «Среда», а покупатель всё-таки был «Нетфликс», а не дружественный нам Китай. И напомню, что с самого начала эти проекты были рассчитаны на внутренний рынок и только потом они были востребованы за рубежом. Не знаю, опять всё сводится к тому, что надо просто делать хорошее кино, в таком случае его обязательно заметят – и в России, и в Европе, и в Азии. То есть это касается не только начинающих, но вполне себе и опытных кинематографистов (улыбается).

— Сегодня часто также говорят о региональном кинематографе. Как вы относитесь к этой дискуссии?

— Что такое региональный кинематограф? Я не совсем понимаю этот термин. Мне кажется, называя кино региональным, мы сами себя ограничиваем и накладываем ненужные штампы, загоняем в границы.

В чём отличие так называемого регионального кино? История же может развиваться где угодно. Другое дело – вопрос развития инфраструктуры кино в нашей стране. Я рад наблюдать, что в некоторых регионах настоящий прорыв, например в Ярославской области. Туда можно смело ехать делать кино.

Я понимаю, что в различных уголках России действуют продакшены, которые ограничены в своих возможностях по сравнению со столичными съёмочными группами. Безусловно, нужно оказывать им самую необходимую поддержку. Но я не думаю, что развивать киноиндустрию надо прямо в каждом регионе. Если помимо Москвы и Питера откроется хотя бы пять-шесть центров кинопроизводства на территории России, этого уже будет достаточно на данный момент. Кто могут быть эти игроки? Сейчас это Свердловская киностудия, было бы здорово увидеть возрождение Ялтинской студии, мне кажется, грех не сделать кинокластер на Чёрном море – в Краснодарском крае это нужно сделать обязательно. Над этим нужно подумать 

Беседовала Алевтина Колдунова