Кирилл Мыльцев: «Как заправский хипстер, я решил для контраста поехать в самую глушь»
27 февраля в студии DKFILMS в Лос-Анджелесе прошел показ документального альманаха «На краю», снятого молодыми режиссерами на Сахалине. Альманах, с успехом принятый зрителями многих отечественных кинофестивалей, был удостоен первых наград на таких фестивалях, как: «Человек и море» в номинации «Люди моря», “Море зовет!” в номинации “Родные берега” и Гран-при I Молодежного фестиваля кино о Малой Родине.
Задачу познакомить русских и американских зрителей с альманахом в Калифорнии взял на себя автор новеллы и режиссер монтажа «20 хвостов» Кирилл Мыльцев. Мы поговорили с Кириллом о его режиссерском дебюте.
Кирилл, ты бывал раньше на Сахалине? Или это было знакомство с островом?
На Сахалине я был впервые, как и вся наша съемочная группа. Я больше скажу — это было мое самое дальнее путешествие по России. Когда летишь 8 часов над одной и той же страной — это очень сильные впечатления. Но остров меня удивил, ведь первое, что я увидел по дороге из аэропорта Южно-Сахалинска, это огромное количество рекламы международных брендов одежды, мебели и еще черта в ступе. Так что мои стереотипные представления о Сахалине как о крае земли мгновенно рухнули.
Из Москвы на Сахалин прилетело пять молодых режиссеров? Вы были знакомы? Или в самолёте познакомились?
Кого-то из режиссеров я знал по работе на студии «Остров» нашего художественного руководителя Сергея Валентиновича Мирошниченко. Остальных узнал уже в самолете. Мы перекинулись парой шуток, потом спали уже в поезде, потом разъехались, кто куда. И встретились уже после окончания съемок.
Насколько мне известно, съемочной группе посчастливилось проехать на поезде почти весь остров. Это можно считать своего рода приключением?
Это не всей группе посчастливилось проехать, а мне и еще двум операторам: нам нужно было снять заявочные планы для начала фильма. Было решено снять поезд. И оказалось, что по Сахалину ходит один поезд с одним вагоном. И ходит он дважды в сутки. Утром в одну сторону, а вечером в другую. И мы отправились на охоту.
Продюсеры утверждают, что съемки на промысле были самыми тяжелыми. Медведи, стихия, отсутствие цивилизации. Как ты жил там целую неделю?
Действительно, из вполне европейского Южно-Сахалинска мы попали в совершеннейшую стихию. До места запланированных съемок возможно было добраться только на лодке или на огромных вездеходах по отливу. О чем нам с ужасом сообщила администрация города Поронайск, куда мы прибыли на поезде. Увидев на наших лицах полную невозмутимость, мэр повздыхал и начал обзванивать знакомых и знакомых знакомых, явно надеясь, что никто не откликнется на его зов. Но мэру отказать в тех краях довольно опасно, и мгновенно прибыл вездеход с улыбчивым водителем, который только что ни пританцовывал от нечаянной радости отвезти нас в самые глухие места острова. Мы, посмеиваясь про себя, погрузились и под заботливые наставления провожающих нас женщин из администрации удалились в закат. По прибытию нас ждали сплошные сюрпризы. Про отсутствие душа я не говорю. Жилье наше выглядело так: бытовка, слегка обнесенная досками, щели в которых заткнуты тряпками. Но самым страшным для нас было отсутствие электричества, ведь всю нашу технику необходимо заряжать, материал сливать на компьютер. Хвала нивхским богам, генератор, припасенный хозяином жилища, оказался исправен, и съемки состоялись.
Кирилл, как ты выбрал тему новеллы? Почему именно рыбаки и такая глухомань?
Я выбирал тему новеллы, попивая вино в центре Москвы, как заправский хипстер, и решил для контраста поехать в самую глушь.
Твои герои, надо отметить, очень яркие представители коренного населения. Как ты их нашел?
Большинство людей на косе живут там круглый год. И вследствие труднодоступности самой косы вид незнакомца приводит местных в полнейший ступор. О том, чтоб записать интервью поначалу вообще речи не шло. Люди просто молчали и делали вид, что к ним никто не обращался. Стало понятно, что нужен своего рода Вергилий, который бы провел нас в этот мир. Я прибег к известному в России способу разговорить собеседников, и Вергилий был найден (Смеется). Героем оказался наш сосед по жилью, старый рыбак по прозвищу Дед, не чуждый решительно ничему. После принятия Чемергеса (прозрачный как слеза местный самогон) было взято первое интервью. Ну а дальше дело пошло само собой.
У тебя была большая съемочная группа?
Группа была просто огромная: я и оператор, с которым я познакомился прямо на острове (Смеется). Надо сказать, что Леха никогда до нашей встречи не снимал документальное кино. А это достаточно специфическая работа, связанная больше с наблюдением и интуицией, чем с постановкой света и прочими операторскими причудами. Когда я отсматривал материал после первого съемочного дня, я хватался за ножи и топоры, благо их в нашем жилье было в изобилии. Я понял свой промах, но, конечно, валил все на Леху. Я получил абсолютно клиповый материал, который ничем даже отдаленно не напоминал материал документального фильма. Можно было бы собрать отличный клип, если бы среди нивхов был спрос. Потом мы, конечно, разобрались с длиной плана и подружились, сейчас Леша (Алексей Евдокимов- прим.автора) уже учится в Москве, надеюсь еще с ним поработать.
Кирилл, киносообщество знает тебя как талантливого режиссера монтажа, ты работал над такими большими успешными проектами, как:
“Made by Russians” Александра Соловьева, «Россия. Нам 25» Ангелины Голиковой – почему вдруг решил пойти в режиссеры?
Все эти проекты я сделал во время учебы в мастерской Хотиненко, Фенченко, Финна. Это было непростое время, сон обходил мою монтажку стороной. Монтаж меня очень многому научил, и теперь я готов снимать.
Планируешь ли ты и дальше снимать документальное кино?
Да, мне кажется, что на планете осталось лишь два по истине непредсказуемых зрелища: спорт и документальное кино. И я, конечно, не могу упустить возможность быть причастным к одному из них.
Над какими проектами ты сейчас работаешь?
Сейчас я пишу, и пока конца этому не видно.
