Родион Чепель: В России нет рынка документального кино

Российский журналист, телеведущий, режиссёр, продюсер Родион Чепель завершает работу над документальным фильмом Киностудии им. М. Горького с рабочим названием «Горбачева», про супругу первого и последнего президента СССР, идеолога перестройки Михаила Горбачева. В своём интервью порталу MovieStart Чепель рассказал, как изменилось его отношение к Раисе Максимовне, какой авторы фильма постараются представить её зрителю. Кроме того спикер рассказал, как ему удаётся работать с ведущими онлайн-платформами страны, и пояснил, почему в России не сложился рынок документального кино.

— Родион, расскажите, пожалуйста, о том, как создавалась компания «Амурские волны».

— Мы все журналисты – выходцы из медиасреды. Я из Петербурга, на телеке с 2006 года. Потом попал на НТВ в Москву, где впоследствии нашёл своих учредителей: тогда я работал с командой Леонида Парфенова, которая создавала программу «Намедни». Я считаю своими персональными учителями журналистов того периода, с кем мне посчастливилось взаимодействовать, – Павла Лобкова, Андрея Лошака, Николая Картозия.

Медийная зона достаточно турбулентна, зависит от многих внешних и внутренних факторов: смены руководства редакций, политической ситуации в стране и т.д. Мы с моими компаньонами, с одной стороны, в какой-то момент почувствовали, что обладаем достаточными для самостоятельной деятельности опытом и компетенциями. С другой, нам всё больше хотелось некой стабильности. Так в 2016 году появилась студия «Амурские волны», в рамках деятельности которой можно было не работать на одного начальника, а продавать свой контент разным заказчикам.

Тогда первые стриминги только разработали свои плееры и получили первые бюджеты, начали отпочковываться от традиционного ТВ. В партнёрстве с ними мы начали создавать контент и за несколько лет собрали портфолио, тем самым зарекомендовав себя определённым образом на рынке. Отмечу, что в год мы имеем четыре-пять премьер, заметных с точки зрения наших трудозатрат, а в общей сложности за эти годы у нас создано контента на десятки часов.

— Получается, что студия неслучайно является одногодкой стриминговых платформ? Это был ваш заранее предвиденный шаг?

— Мне кажется, это было совпадение: не думаю, что у кого-то из нас в голове был сформирован чёткий план действий именно в эту сторону. У нас не было своего бюджета, и надо было где-то его искать. Мы могли пойти к телеканалам, которые хорошо знали на тот момент. Был вариант обратиться к неким фондам, которые занимаются поддержкой подобных инициатив, также можно было уйти в корпоративное видео, а можно к новым институциям – онлайн-платформам. Тогда зарождались «Кинопоиск», Premier, START и другие. Николай Картозия, Евгений Никишов и Валерий Федорович уже начали активно работать со стримингами. Им, как и другим представителям индустрии, последовавшим данному пути, было понятно, что на рынке не так много людей, умеющих делать видео, и все они в основном тогда были на телеке. В числе таких специалистов были и мы – люди с большим телевизионным опытом, более 10 лет работы на федеральных каналах за плечами. Так мы начали выстраивать работу с новыми игроками отрасли. Причем следует отметить, что помимо финансовой составляющей была и идеологическая составляющая, отвечающая нашим принципам: мы понимали, что онлайн-платформы сразу начали внимательно относиться к своей аудитории, изучая её предпочтения, предлагая интересные проекты, анализируя глубину просмотров, обратную связь зрителей и т.д. Нам было очень интересно работать таким образом.

— Вы сами выбираете темы для будущих проектов или выступаете исключительно исполнителями?

— Я не люблю слово «продакшн», потому что оно подразумевает, что ты – исполнитель, отвечающий непосредственно за производство. Мы – студия документального кино полного цикла: формулируем некий каталог идей, куда попадают проекты, которые, во-первых, по нашему мнению, потенциально интересны зрителям, во-вторых, по силам нам в реализации. То есть мы каталогизируем идеи, соизмеримые нашим возможностям и потребностям понятной нам аудитории, и предлагаем их рынку. Некоторые идеи заинтересовывают партнеров, в результате они реализуются в фильмы и сериалы разных жанров и форматов. У нас в портфеле – и байопки, и реконструкции, и детективные драмы, и анимация и т.д.

Дополню, что иногда наши идеи совпадают с предпочтениями продюсеров онлайн-платформ. Например, мы пришли к партнерам в KION с предложением сделать фильм про писателя Виктора Пелевина и основателя «Вконтакте» и «Телеграм» Павла Дурова, а они уже сами думали об этом. Так мы начали работать, в результате получились документальные фильмы «Пелевин» и «Дуров» соответственно. Поэтому часто мы как-то обоюдно формируем концепцию будущего фильма.

— Сам Пелевин видел фильм, как думаете?

— Не знаю. Но знаю, что фильм оказался очень успешным. Высшая похвала для создателей в нынешних условиях – когда картину украли и куда-то бесплатно выложили. С «Пелевиным» это периодически происходит, к тому же мы видим обратную связь от зрителей. Я видел отзывы, пока их не удалили. Им понравилось. Пелевина среди них, правда, не было.

— В ноябре на KION вышла ещё одна ваша совместная работа – фильм-расследование «Право на выстрел». Расскажите про него подробнее.

— Это был запрос KION. Вообще у проекта непростая судьба, до момента своей реализации он претерпел множество изменений в концепции под воздействием обстоятельств и в конечном счете приобрел форму некой иронии над вечерним телешоу.

— Вашим соавтором был журналист Григорий Туманов. Почему он?

— К Грише мы пришли уже с готовым проектом, потому что именно он занимается темой маскулинности – осмысляет роль мужчины в российском обществе. Феминисток у нас хватает, а вот «маскулист» он пока один. Плюс мы работали с ним ранее, ещё когда он был репортером в «Коммерсанте». Тема оружия в нашем обществе закрытая, это некий рынок, на котором игроки определяют тональность повествования – это очень серьёзная силовая машина. Нам показалось, что делать классическое журналистское расследование было самоубийственным планом, по ресурсам и прочим аспектам. Мы решили пойти иначе – посмотреть на проблему некой культурологической оптикой. И тут Гриша нам оказался необычайно полезен.

— Может ли фильм «Право на выстрел» появиться на «Звезде» или «Первом», на Ваш взгляд?

— Он достаточно зрительский, почему нет. Однако с точки зрения формата могут быть расхождения. С другой стороны, сейчас телевидение смотрит в сторону новых форматов, и я не исключаю возможности, что фильм появится и на ТВ в обозримом будущем.

— Расскажите, пожалуйста, про фильм «Горбачева». Почему Вы обратились к Когершын Сагиевой?

— С Когершын мы давно знаем друг друга как журналисты, и я знаю, что у неё есть достаточно серьёзный интерес к исследованию женского вопроса. Мы выпустили с ней фильм «Жизнь по вызову. Док» в августе 2023 года для KION. Я видел, как она работает над проектом: человеку очень интересно, это её поле, тема, в которую она глубоко погружена. Мы хотели показать нашу героиню с другой, непривычной для широкой аудитории стороны, добавить элементы, ранее не входящие в тот ассоциативный ряд, который обычно выстраивается в сознании при упоминании имени Раисы Горбачевой.

— Приведите, пожалуйста, пример.

— Например, всем известно, что она училась на философском факультете МГУ, но вот я лично не знал, что её однокашниками были Александр Зиновьев, Мераб Мамардашвили и Юрий Левада. Мы-то думали, что она просто играет некую роль, выполняет свою функцию, а она не просто оказалась носителем идей, которые они вынашивали с Михаилом Сергеевичем, а выражала их даже больше, чем он. И таких нюансов много.

Что касается создания проекта, это идея Киностудии им. М. Горького. Раиса Горбачева – персона интересная, идея классная, насколько мне известно, были попытки реализовать проект ранее, но это получилось только сейчас.

— Насколько своевременным будет фильм, по Вашему мнению?

— Интересный вопрос. Общество само рассудит. Пара Горбачевых в силу ряда причин неоднозначно воспринимается в нашем обществе. Показателен старинный рекламный ролик про пиццу. Помните, там по сюжету сидит в пиццерии Михаил Горбачев, а за соседним столиком дед с внуком, которые спорят, кто для них Горбачев. Для одного это тот, кто подарил свободу советскому народу, а для другого – кто развалил страну. Мне кажется, этот стереотип в восприятии населения (то есть аудитории) останется жив ещё долго. Но нам, авторам фильма «Горбачева», видится, что наша страна сейчас разворачивается в сторону, противоположную той, куда хотела её в своё время увести Раиса Максимовна, поэтому мне кажется, что картина будет особенно актуальной сейчас.

— Предложите ли вы зрителю ответ на вопрос – кем была Раиса Горбачёва?

— В фильме есть авторская позиция, которая сводится к тому, чтобы детально донести до зрителя составляющие её жизни. Мы хотели не обсуждать нашу героиню, а раскрыть. Обсуждение предполагает какую-то полифонию мнений – какая она была, права, не права, и т.д. А её раскрытие в нашем понимании подразумевает описание того, как думала сама Раиса Максимовна. В этом смысле нам было важно донести до зрителя её позицию, не обсуждать, а описать её. А как к ней относиться, это уже дело зрителя.

— Какие визуальные приёмы использовались в фильме?

— Реконструкция, кинохроника, интервью. Мы пока ещё работаем с коллегами из Киностудии им. М. Горького – уточняем детали. Скоро всё сами увидите.

— Приняла ли участие в съёмках дочь Горбачевых Ирина Вирганская?

— Она много чего сказала ещё в 1990-2000-е годы, к тому же начались турбулентные процессы в стране, в семье – ушёл из жизни сам Михаил Сергеевич. Она дистанцировалась от участия в проекте.

— Судя по Вашим успехам и успехам Ваших коллег, может сложиться впечатление, что журналисты быстрее заходят в киноиндустрию, нежели люди с профильным образованием. Почему, на Ваш взгляд?

— Я не совсем компетентен в этом вопросе, чтобы проводить аналогии. Себя я действительно характеризую как документалиста с журналистским ДНК, мой способ работы отождествлен с реальностью, в которой работают журналисты. Киноязык в каноническом понимании действительно во многом заточен под визуал, это не столько сценарий, сколько визуальная составляющая. Журналистика же концентрируется на сторителлинге. Конечно, в свой адрес мы слышим много критики, основанной на том, что наш продукт сделан при помощи телевизионных подходов. Что мне на это ответить – я прошёл ту школу, которую прошёл. С другой стороны, говорить о том, что кто-то более или менее успешен, думаю, – бессмысленная затея, по той простой причине, что просто в России ещё нет рынка документального кино, что конечно очень грустно.

— Почему?

— Нет эффективных каналов распространения и обмена контентом. Существующей инфраструктуры, на мой взгляд, недостаточно. И зрителя надо готовить к доку. Вся работа в доке – это потеря огромных жизненных сил за кадром.

— Но что-то делается для развития дока? Ваши проекты создаются при участии тех же стриминоговых платформ.

— Надо понимать, что рынок стримингов – динамично развивающийся, именно здесь на данный момент больше всего контента и возможностей для развития. Однако у тех, кто быстро развивается, есть своя гонка за показателями, и порой приходится так или иначе игнорировать образовательную составляющую в контенте, ведь традиционно лучше продается развлекательный контент. Док же другой – здесь надо думать, погружаться, рефлексировать. Как наращивать его аудиторию, не знаю, не мне рекомендовать людям, принимающим решения в том числе на стриминговых платформах, что нужно делать. Думаю, они сами знают, что надо делать. Я лишь надеюсь, что они понимают, что нужно нести некую ответственность за выпускаемый продукт, и они её несут по мере возможности.

Говоря о стримингах, могу выделить KION: сейчас это, действительно, одна из тех онлайн-платформ, которая очень интегрирована в док. Её представители преподают, напрямую общаются о студентами – мне кажется, на данный момент у них наиболее выстроено взаимодействие с начинающими авторами в принципе.

Вообще у создателей контента, на мой взгляд, сейчас множество возможностей. Интересные истории ищут все, а для их создания надо расширять оптику – смотреть и представлять ситуацию с разных сторон, расширять спектр мнений на ту или иную тему, пытаться найти точки для диалога – видеть, чьего голоса недостаточно, где добавить по мере возможности, и т.д.

 

Беседовала Аля Колдунова