Дмитрий Семибратов: Фильм мечты – это «Интерстеллар» в документальном воплощении

В рамках рубрики «Русский док: история и современность», организованной при поддержке АНО «Институт развития интернета», мы поговорили с режиссером Дмитрием Семибратовым о разнице между игровым и документальным кино, о перспективах регионального дока, а также об идеальном документальном фильме.

— Часто встречается такой стереотип – снимать документальное кино проще, чем игровое. Что бы вы могли возразить пленникам подобного суждения?

— Пленников подобного суждения я не берусь освобождать от него. У меня нет опыта создания игровых фильмов, кроме моих студенческих работ. Но все эти работы создавались без бюджета и серьезной ответственности. Все, от актеров до членов съёмочной группы, безвозмездно участвовали в этих авантюрах. Иногда что-то получалось, порой даже хорошо. Я считаю, что игровое кино снимать сложнее. Однако думаю так именно потому, что сам снимаю документальное. В документальном кино, так сложилось, – от замысла до продвижения готового фильма в подавляющем большинстве всё зависит от режиссёра, автора фильма. Он тянет всю съёмочную группу и только от него зависит результат.

При этом я не умаляю профессиональных качеств людей, с которыми мы работаем, но только режиссёр в доке «сражается с реалиями» всё время, от начала и до конца. Без нашего погружения в технические нюансы, к примеру, операторской и звукооператорской работы, фильм значительно проиграет в художественном плане. Разбираться в технических вопросах – фоллоу-фокусах, ригах, стабилизаторах – тоже приходится. В игровом кино это делать сложнее, и там целые группы работают над решением одной задачи. От конкретного человека порой ничего не зависит, в игровом кино работа командная – все отвечают и друг друга тянут либо наверх, либо вниз.

Режиссер документального кино – это своего рода мультитул кинопроизводства. В одном человеке сочетается множество инструментов, навыков, умений. Мы, режиссеры дока, к сожалению, многофункциональны. В этой связи, думая о том, что игровое кино снимать сложнее, я проецирую свой документальный опыт, считая, что придётся постоянно контролировать всё: быть и администратором, и продюсером, и оператором, отвечать за свет, звук и т.д. Поэтому да, лично для меня игровое кино снимать сложнее. Но это – лично для меня.  

— Если бы можно было дать характеристику современному российскому доку, как бы вы её сформулировали? Что отличает нашу сегодняшнюю документалистику на всём мировом пространстве кино?

— Мне кажется, что современный российский док не нацелен на широкую аудиторию, как бы об этом ни говорили сами его авторы. Да я и сам с этим борюсь в своих фильмах. Но документальное кино – это, в первую очередь, замысел автора, а он снимает на те темы, которые его самого волнуют в первую очередь. Эти темы могут быть несозвучны с интересами представителей широких слоёв населения. Кроме этого, есть другая проблема – весомая поддержка исторических тем и отсутствие у самих авторов интереса к сегодняшнему дню. Хотя мы живём в непростое, но на мой взгляд, интересное время. Наблюдается некий уход от реальности у профессионального сообщества, хотя всегда считалось, что документальное кино должно отражать действительность, быть элементом хроники, печатью времени. И на этом пути нам встречается зритель, который живёт «здесь и сейчас», и получается, что авторы со зрителем расходятся. О всём мировом кино мне, конечно, судить сложно, но уход от реальности, от того, что действительно важно, – это не только наша проблема.

— Говоря о региональном документальном кино, какие у него есть особенности? Может быть, какие-то специфические темы, которые лучше раскрываются в субъектах РФ?

— Со времён учебы во ВГИКе я придерживался принципа: не снимать в Москве, что настоящие свежие темы находятся за пределами МКАДа. Я исходил из принципа, что за столетнюю историю института студенты всё вокруг себя сняли-пересняли десятки раз, плюс телеканалы рядом, киностудии. Поэтому ехал как можно дальше. Но говоря о региональном кино, я бы не делил темы на региональные и нерегиональные. В большом городе можно найти потрясающую тему, а уехав на край земли, можно снять красивый, но бессмысленный фильм. Здесь важнее территориальное расположение студии и специалистов, которые трудятся в нашей сфере. Мы осознанно хотим жить и работать в родном регионе, даже без его поддержки. Всячески пытаемся закрепиться и стать сильнее благодаря федеральному центру. И тут особенность регионального кино в том, что нам сложнее формировать команду. Это всегда вопрос выбора и логистики. Что выбрать – взять оператора из Москвы, который приедет, все грамотно снимет, или взять человека из региона, который всегда рядом. С одной стороны, с региональным специалистом легче планировать съёмки, нет лишних затрат на переезды, проживание, легче найти окно в графике, а с другой – он не всегда достаточно профессионален.

К примеру, в Краснодарском крае документалистов всего несколько человек, из тех, кто на постоянной основе живёт тут. Нам нужны образы, наблюдения, а человек, привлечённый нами, двадцать дней в месяц снимает клипы, рекламу, торжественные мероприятия, корпоративные фильмы, а потом выходит к нам на работу. И ему сложно перестроиться на кадры длиннее четырех секунд, где фиксации события недостаточно, важно его развитие, наблюдение, требуется включение в историю. Нам часто приходится самим растить кадры, и люди, работая с нами, приобретают тот опыт, который необходим в кино. И закономерно, к сожалению, уезжают в Москву, так как мы не можем обеспечить их постоянной работой. И снова возникает вопрос логистики и выбора, обучения нового человека. Мы проходили это и будем проходить ещё. Наша относительная близость к Москве к этому вынуждает. В этом плане я завидую коллегам, живущим за Уралом: от них сложнее уехать, хотя у них тоже свои особенности и проблемы. Но то, что у нас общее, – это зритель. И его мы должны сообща «вырастить» и «воспитать». Над чем сейчас и работаем.  

— Вы сейчас находитесь в монтажном периоде, даже попросили учесть необходимость концентрации над монтажом. Поделитесь секретом, над чем трудитесь? И вот эта монтажная концентрация — ваша специфика, особенность? Как вообще весь пост-продакшен для вас складывается?

— На данный момент с помощью Фонда поддержки регионального кинематографа (ФПРК) наша студия «Хронос» завершает монтаж фильма-альманаха «Друг другу» о добровольцах и волонтёрах. Мы убеждены, что военные действия через какое-то время, несомненно, закончатся, но останутся люди с обостренным чувством справедливости, сострадания и милосердия друг к другу. Вот про это мы и снимаем кино. И я не просто так говорил о сложности монтажного периода. В этом и других наших фильмах монтаж всегда играл особую роль. Это возможность доделать, исправить то, что не получилось по каким-то причинам во время съёмок. Черновую сборку мы неизменно проверяем на фокус-группе. Это всегда разные люди, зачастую имеющие непредвзятое отношение к документальному кино. На этом этапе мы проверяем послания, которые спрятали для будущего, думающего зрителя. Не я придумал, что фильм рождается на монтажном столе, но я и мои ребята всегда это помним. Мы слегка закрываем шторы, делаем уютную атмосферу, готовим кофе, смотрим на сосновую рощу, выходим прогуляться в ней, много обсуждаем, рисуем схемы – делаем процесс монтажа максимально творческим, несмотря на сроки. И всё успеваем, как ни странно. Этим, конечно, мы не вписываемся в привычное понимание монтажа, где ты всего себя лишаешь на долгое время, существуешь в абсолютной изоляции, тёмном помещении, с утра до поздней ночи монтируешь без остановки. Я много работал так, и теперь мне кажется это неверным. И сейчас наш подход и правильная концентрация дают нам возможность получать удовольствие даже от монтажа и вероятность пожить дольше.  

— Есть ли, по вашему мнению, темы, которые документальное кино способно раскрыть полнее и лучше, нежели кино игровое?

— Да простят меня «игровики», но все темы лучше раскрываются в документальном кино. В нём человек никогда не почувствует фальши и наигранности. Другое дело, что полноты раскрытия темы может не быть из-за сдерживающих факторов – реальность, инструменты, финансовые возможности.

— Ещё один стереотип, свойственный молодым кинематографистам, – начинать лучше со съёмок дока, так как снимать его проще. Согласны или нет? И почему?

— Ну, это странное утверждение, потому что во все времена студенты тяготели к игровому кино. В подавляющем большинстве с него и начинали свою творческую карьеру. Это было у меня, у моих студентов, когда я преподавал. Убедить в обратном было сложно. Для съёмок дока нужен жизненный опыт, для съёмок игрового кино – опыт и связи, иногда просто связи. Быстро это не приобрести. Одни напридумывают кучу всего, найдут людей, которые в них поверят, и на энтузиазме и характере вытянут фильм, который интересен только снимающим. Другие пойдут «своим, нехоженым путем» и углубятся в съёмки документального фильма, где выступят в лучшем случае хроникером. Поэтому, отвечая на вопрос, с чего легче начинать, наверное, отвечу – к чему душа лежит, набить свои шишки на первых фильмах, а дальше определиться. Но этот этап надо пройти. Оба вида кино – не из простых.

— Фильм вашей мечты – он какой и о чём?

— Фильм моей мечты – это «Интерстеллар» в документальном воплощении. Очень крутая экспедиция, харизматичный герой, фантастически красивые локации, закрученная история и неограниченный бюджет. Но для этого мы должны приблизиться к концу существования Земли и понять, что по-настоящему для нас важно. Мне кажется, глядя на события в мире, у меня совсем скоро может появиться такая тема, но будет ли возможность снять такое кино? Время покажет.

Беседовал Павел Сурков