Иван Шахназаров: «Я думал, что родился, чтобы снять этот фильм, но — нет, ничего подобного…»
В конкурсе короткого метра «Кинотавра-2014» была представлена дипломная работа молодого режиссера, вгиковского выпускника (мастерская В.И. Хотиненко) Ивана Шахназарова «Рок». К этому времени «Рок» уже завоевал приз за лучший сценарий, операторскую работу и мужскую роль на Международном фестивале ВГИКа, и была представлена в программе «Global Russians» 67-го МКФ в Каннах. Именно в Каннах произошла наша беседа с Иваном.
— Иван, поделись секретом: как попасть в Канны?
И.Ш.: Откровенно, если уж на чистоту, мы знакомы с Катей Мцитуридзе (куратором программы Global Russians, руководителем компании «Роскино»- прим. ред.), но работу мою она увидела совершенно случайно. Мы просто ходим в один тренажерный зал, я просто сказал: здравствуйте, как дела? Что делаете? Я вот снял диплом. — О, покажи. Я ей скинул, она посмотрела, ей понравилось. Это не значит, что надо записываться в один тренажерный зал со всеми, кто стоит на верхушке нашего кинематографа, но надо стараться поддерживать с ним контакты и вообще уметь пропихнуть свою работу. Именно пропихнуть, и тут нечего стесняться. В этом нет ничего предосудительного, а в конечном итоге победишь только ты.
— Какое у тебя ощущение от Канн, от атмосферы?
И.Ш.: Ощущения самые непередаваемые! Здесь ты чувствуешь себя в эпицентре действительно чего-то важного. Эти бесконечные смокинги и бабочки, 24 часа в сутки, не дают тебе забыть о всем величии и торжественности этого мероприятия. И это здорово. В этом ощущается какая-то старейшая культура и традиция. Это настоящий праздник.
— Ты уже не в первый раз участвуешь в программе Global Russians. Два года назад в нее вошла твоя курсовая «Авторский метод»…
И.Ш.: Да. Все верно! Могу похвастаться, что у меня уже две короткометражки в этом альманахе. К сожалению, в тот раз мне не удалось приехать в Канны из-за съемок. Поэтому сейчас я, вроде как, наверстываю упущенное.
— Как снимался твой фильм «Рок», когда и почему.
И.Ш.: Мы закончили работу год назад, прошлой зимой. Единственное, что могу сказать — снималось очень тяжело, было очень холодно. Было 10 ночных смен, мороз -30. Самое главное — это наши актеры, которые буквально в одних куртках и кофтах в этот мороз бегали по лесам. И, кстати, надо сказать, что они ни разу не пикнули за эти 10 смен, за что я им очень благодарен. Эту историю можно назвать «черной комедией» про трех музыкантов, которые едут на прослушивание к продюсеру, и ночью застревают посреди темной дороги, после чего их дальнейший путь превращается в одно безумное приключение.
— Как пришла в голову эта идея?
И.Ш.: Изначально это была моя идея. Я приехал к сценаристу Ване Заваруеву, и сказал, что хочу снять энергичное, живое, светлое, классное… именно вот этот эпитет у меня почему-то прозвучал — «классное». Кино про трех молодых придурковатых ребят, с хорошей музыкой. Чтобы было задорно, весело, интересно, светло, летом днем — жара. Пусть они едут куда-нибудь, такой роуд-муви. Ваня посмотрел на меня и сказал: ну, как бы прикольно, но черт его знает — road-movie, веселый, задорный, кому это надо? Талантливые музыканты? Да ну, слушай, давай по-другому? Трое бездарных бренчалок едут на прослушивание в провинцию, но день меняем на ночь, лето — на зиму. Я говорю: ну ладно, лето — не лето, а зачем? — А представь, кровь на снегу! Кровь на снегу — это же так красиво. Давай что-нибудь такое! Так что, в общем, начальное зерно посеял я, а в дальнейшем концептуально стилистику предложил Ваня, а дальше мы стали вместе разрабатывать сюжет. Но изначально, да, мне очень хотелось что-нибудь такое веселое, а-ля с классическим роком, типа «The Beatles». А Ваня это все перевел на несколько десятилетий вперед, в эпоху AC/DC и «Rolling Stones», что-то более тяжелое и более динамичное.
— Кстати, хорошая музыка в фильме….
И.Ш.: За музыку не мне спасибо, а «Rolling Stones», «Funkadelic» и Жоржу Бизе. Да, музыка хорошая. Это правда. Этот фильм в некоторой степени мое своеобразное признание в любви классическому року, я очень люблю рок – «Rolling Stones», «AC/DC», «The Beatles», «Pink Floyd».
— Ты говоришь, что ставил задачу создать кино, прежде всего, для зрителя. Скажи, ты считаешь, что короткометражное кино может быть зрительским?
И.Ш.: Абсолютно точно. Вообще, я привык не разделять кино на зрительское и авторское, есть хорошее и плохое кино. Хорошее кино — если оно сделано хорошо и зритель на него все равно пойдет. В общем-то, тому достаточно много примеров, хотя бы последний фильм Уэса Андерсона «Отель Гранд Будапешт», он на самом деле выстроен по канонам стилистическим не массового кинематографа, это авторское кино, но в прокате уже второй месяц, и зрители на него ходят и это прекрасно. Просто это хорошее кино. Просто это грамотное, честное… Самое главное — честное! Потому что человек, который это делает, делает это честно, ему очень нравится, что он делает, он это любит. Поэтому любое кино, в том числе и короткометражное, может быть зрительским.
— Расскажи о своей съемочной группе.
И.Ш.: Иван Заваруев, о котором я говорил — студент ВГИКа, также режиссерского факультета, мастерской А.Учителя. Мы писали этот сценарий где-то на протяжении полугода у него на даче целыми днями, целыми неделями, можно сказать безвылазно сидели и писали. Нам очень хотелось просто сделать что-то такое, чтобы это завлекало, чтобы это было интересно, чтобы зритель смотрел кино не потому, что он пришел в зал в качестве студента ВГИКа и из-за этого он должен высидеть этот фильм до конца, а потому что пришел в зал и смотрит настоящее кино. Нам очень хотелось, чтобы зрителю было интересно с самого начала до самого конца, поэтому мы старались, чтобы зритель постоянно находился в напряжении.
Оператором этой работы стал Арсений Могучий, тоже студент ВГИКа, выпускник мастерской Невского. Забавно, что я до этого времени снимал совершенно с другим оператором, и, в общем-то, и эту работу до последнего хотел снимать с ним. Но поскольку Женя Мусин, с которым я снимал все работы, является выпускником ВГИКа, то формально он не имеет права выпускаться вместе с нами, и вот появился Арсений. Он мне сам позвонил, искал режиссера для своей дипломной работы, он мне звонит: здрасьте, меня зовут Арсений, вам нужен оператор?
Я действительно благодарен судьбе, что так получилось, потому что Арсений справился с этой работой, как мне кажется, на все 100%.
— В картине очень органично смотрятся актеры…
И.Ш.: Да, у меня в фильме 6 актеров, трое из них — это студенты. Один — Артем Алексеев — выпускник ВГИКа, мастерской Михайлова, Петр Рыков — студент мастерской Ясуловича, и еще двое актеров у меня кочуют из одной работы в другую уже на протяжении всего времени, начиная с первой работы. Есть там такой мальчик, Илья Кипоренко, он выпускник Щепкинского университета, и мы с ним познакомились на съемках «Солнечного удара» у Никиты Сергеевича Михалкова, где я работал вторым режиссером, а он играл эпизодическую роль. С одним из актеров, который играл полицейского, я там же и познакомился – на «Солнечном ударе», а других я нашел благодаря прекрасному интернету. Действительно, я раньше не пользовался таким способом поиска актеров, но, надо сказать, что он приносит свои плоды.
— На наш питчинг дебютантов ты подал полнометражный проект — фильм «Рок» (проект вошел в лонг-лист). Почему ты решил свою короткометражку «трансформировать» в полный метр?
И.Ш.: Мы с Иваном приблизительно почти сразу как сняли диплом с этим моим другом, решили писать полнометражную картину. Получилась она довольно забавная, мне кажется. Она чуть отличается от диплома и скорее напоминает…я не очень люблю слово reference, но сейчас у всего есть reference. В данном случае — это братья Коэн «О, где же ты брат?». Это такой road-movie, где тонкой нитью реальность переплетается с мифом, чуть-чуть гротесковая, чуть-чуть абсурдная, но канва та же: трое молодых музыкантов едут на радио выступать, их пригласил некий мистический персонаж неизвестный — вроде как продюсер, но мы так и не понимаем толком, кто он. И вот они едут, застревают посреди дороги, дальше их дорога опять же превращается в приключение, чуть-чуть более длинное, чем в коротком метре. Они попадают в разные локации, в разные места, в деревни, в различного рода объекты, которые (мы так старались сделать) так или иначе отражают одну, скажем так «язву на лице нашей страны», условно говоря. Какую-то определенную тему, животрепещуще связанную с нашей страной.
Каждый из объектов — там есть и заброшенные деревни, и загородные рестораны с чиновниками местного пошива, есть деревни сектантов, и еще очень-очень много всего. Я не знаю, что из этого получится, потому что для дебюта он дороговат, как мне кажется, но, возможно, имеет смысл сделать его вторым. Сейчас мы прорабатываем более короткий сценарий. Ну, пока я не буду говорить, потому что толком его еще нет. Но мне очень нравится, мне очень хочется. У меня так бывает, в какой-то момент, когда мы написали «Рок», у меня всё загорелось, я горел-горел-горел, мне хотелось рвать, взрывать, делать всё, чтобы, наконец, его снять. Я думал, что я родился, чтобы снять этот фильм, но нет, ничего подобного… Прошло какое-то время, у нас в голове родилась еще одна идея — теперь хочется только этого. Мне кажется, либо это свойство молодости, либо это свойство нашей профессии.
— Кстати, о «Солнечном ударе». Какова была твоя роль в этом проекте, который в скором времени выйдет на экраны.
И.Ш.: Я работал вторым режиссером на площадке, то бишь, занимался тем, что называется организацией на площадке, массовкой и в общем-то всеми организационными вопросами. Я проработал у него 2 месяца, мы были в экспедиции в Новгороде и в Швейцарии. Ну что я могу сказать, я очень жду этот проект. Мне кажется, что это должно быть что-то «из ряда вон выходящее».
— А в чем заключались твои функции?
И.Ш.: Я должен был контролировать площадку. Прежде всего, я развожу массовку, можно назвать меня режиссером массовых сцен. Там каждый день большое количество массовки, 100-400 человек, и в общем-то все это разводил я и еще несколько помощников. Контролирование площадки, чтобы всё было вовремя, чтобы к приезду Никиты Сергеевича, который приезжал, в общем-то, рано, все было готово.
- Понравилось?
И.Ш.: Безумно. Никита Сергеевич — невероятно большой художник, и просто посмотреть, как он работает с актерами, да и вообще повертеться внутри этого механизма — это конечно колоссальный опыт. Я очень благодарен.
— Что скажешь о своих мастерах?..
И.Ш.: Мои мастера, Владимир Иванович Хотиненко и Владимир Алексеевич Фенченко, — мои вторые, можно сказать, родители и я им очень благодарен. Не знаю, как у остальных мастеров (знаю только по слухам), но судя по всему наша мастерская в этом смысле уникальна, — это то, что они дают полную свободу, которая чуть-чуть, наверное, развращает в плане дисциплины и организации, но тут уже должно действовать то, что заложено у тебя внутри. Они дают номинальную свободу в том смысле, что не ограничивают тебя, и, если им что-то не нравится — это не значит, что это плохо.
Я знаю, что есть мастера, которые, наоборот, пытаются переделывать тебя, а они как раз предоставляют возможность развить то, что в тебе есть и культивировать это, и ни в коем случае не задавливают, ни в коем случае не пытаются из тебя что-то лепить. Поэтому, мне кажется, эта мастерская, она, я не знаю…но мне кажется, она лучшая. Ну, потому что посмотрите все конкурсы. Я сейчас в конкурсе «Кинотавра», там 4 человека из мастерской Хотиненко, и это только мои одногруппники. В позапрошлом году, когда я был с «Авторским методом» тоже было энное количество: студенты Хотиненко, Высшие курсы, ВГИК… Вообще у Владимира Ивановича невероятная энергия, он преподает во ВГИКе, на Высших режиссерских, имеет при этом силы снимать кино и вести передачи, то есть он, конечно, обладает невероятной энергией, которой заражает. Поэтому я счастлив, что учусь у него.
— Действительно, ваш выпуск во ВГИКе получается очень «звездным». Во всяком случае, в отношении фестивальных побед: Володя Бек, Антон Коломеец, Юля Нович, Вася Буйлов, Игорь Короткий… Есть ли у вас «чувство локтя», ощущение «новой волны»?
И.Ш.: У меня в какой-то момент было такое ощущение, просто мне очень нравятся мои одногруппники, притом как-то так случилось, что они все хороши — и девочки, и мальчики. Притом, что они очень разные. У меня в какой-то момент была такая надежда — а вдруг? Станет наш курс тем, что называется новой плеядой, которая приведет наш кинематограф к новой волне. Дай Бог, не знаю. Я не могу сказать, что мы так уж близки с друг другом в группе, так случилось, что мы не зовем друг друга кофе пить по выходным, но мы все очень хорошие друзья, и, надо сказать, что у меня бывали случаи, когда я видел работы своих одногруппников, и они меня вдохновляли на работы, которые я потом делал самостоятельно.
— Может, наоборот, это ревность, зависть?
И.Ш.: Ревность она всегда присутствует, она должна быть. Но зависть не должна быть черной — это самое главное. Она в какой-то мере всегда присутствует, но это стимул к прогрессу, поэтому в этом нет ничего плохого и предосудительного. Самое главное для меня, то, что я имею возможность учиться среди ребят, чьи работы меня действительно вдохновляют, вот такой бонус. В этом и проявляется то, о чем ты говоришь — поддержка — она вот в этом, в том, что мы делаем.
— А есть какое-то схожее качество, которое тебя с ребятами объединяет?
И.Ш.: Упрямство, наверное. Да, упрямство. Во ВГИКе есть что-то вроде традиции, на первом курсе режиссеры и операторы едут в Госфильмофонд в Столбы на несколько дней, смотрят кино, общаются, знакомятся с друг другом. И я помню, когда мы туда приехали, в первую же ночь ребята из нашей группы и я в том числе, собрались в холле и не спали до 5 утра с 11 или 12 ночи, потому что спорили о кино. Спорили до посинения просто, до пены: каждый доказывал свою точку зрения, каждый был не согласен с противоположной, у каждого она была подкреплена железобетонными аргументами, у каждого! И вот это упрямство, мне кажется, и есть то, что нас объединяет. Упрямство и способность стоять на своём. Способность проталкивать своё, вот это, мне кажется, нас объединяет. Не знаю, как у меня, но ребята, которые меня окружают, они вот такие.
— Ты знаешь, что выпускникам творческих ВУЗов, даже успешным режиссерам, защитившим диплом на «пятерку» или даже и на «шестерку», не всегда удается найти работу или реализовать свой творческий замысле?
И.Ш.: Ну, в общем, да, кино, особенно современное — это такая лотерея, что неизвестно, как получится. Мне папа рассказывал, что, когда он первый раз пришел к своим студентам (у него была тогда своя мастерская) первое, что он сказал ребятам: ребят, у вас нет шансов, вообще. Хотите учиться — ради Бога, я вас попытаюсь научить чему смогу, но шансов — нет. Скажем так, возможно все не так совсем плохо (все-таки папа человек достаточно категоричный), но в целом подозреваю, что это непросто. Куда? Ну, я не знаю. Мне кажется, надо стараться учиться, надо стараться как-то светиться, работать. Как бы это не звучало некрасиво, но в общем, это тоже часть нашей профессии — такая же работа: стараться с кем-то познакомиться, этому никто не научит, нужно понимание необходимости знакомства. Хотя, я подозреваю, что во всех странах одно и то же — надо стараться каким-то образом заводить знакомства, крутиться в этой тусовке и постепенно, постепенно приобретать вот эти навыки. И впоследствии это может вылиться во что-то большее.
— Есть такое, что хочется снимать до рези в пальцах?
И.Ш.: Безумно, да! Это как ломка. Очень-очень хочется снимать, я даже… Так случилось, что меня сейчас позвали сниматься в кино в качестве актера, и я почти отказался от этого предложения, потому что мне параллельно предложили снимать сериал… какой-то такой «сериал-сериал», обыкновенный телевизионный. Не буду говорить какой, но совсем такая халтура. Но мне просто так хотелось снимать, аж руки чесались, что я даже думал, что возьмусь. Но, в конечном счете, согласился все-таки в кадр, потому что мы на совете семейном решили, что, может быть, имеет смысл сняться — experience своеобразный. Ну, я к тому, что ломка безумная, просто безумная.
— Может быть, ты дашь какое-то напутствие выпускникам ВКСР, ВГИКа, режиссерам молодым?..
И.Ш.: Ну, я не знаю, я сам еще студент…. Условно… Самое главное — это быть честным и честно все делать — тогда всё получится. Все проблемы, например, невозможность устроиться, снимать в рамках современного кинематографа в нашей стране, и прочие, прочие сложности, — они действительно присутствуют у нас, но, если ты на самом деле честно делаешь то, что тебе нравится, и делаешь это искренне — в конечном счете у тебя это обязательно получится, мне так кажется. Может, это возрастное, и пройдет это убеждение, но сейчас мне кажется, что так оно и есть, и это залог успеха.
Беседу вели Дмитрий Якунин и Екатерина Васильева
