Андрей Ананин: Герои дока – это вам не нанятые актеры

Режиссёр Андрей Ананин в рамках проекта «Русский док: история и современность», реализуемого при поддержке АНО «ИРИ», рассказал в интервью о том, что происходит с документальным кино с годами, почему он набирает популярность, но пока остаётся на «обочине» «большого кино». И конечно же, поделился секретами успеха с начинающими кинематографистами.

— Андрей, расскажите, пожалуйста, о своей команде. Что такое «СТАЯ.ДОК»?

— Это киностудия полного цикла, костяк которой составляют выпускники ВГИКа. При этом мы выступаем как творческое объединение, которое собирает на своей базе кинематографистов из разных регионов России. Например, в рамках первого конкурса Фонда поддержки регионального кинематографа «Россия – взгляд в будущее» в 2022 году мы работали с коллегами над альманахом «Сделаны в Сибири». Это уже достаточно опытные кинематографисты – Евгений Жуков, Артем Сагеев, Николай Викторов. А вот «Крионику» мы сделали с режиссёром-дебютантом. 

— Как вы определяете свою целевую аудиторию?

— С анализом целевой аудитории у нас в команде работают компетентные на то люди. Если говорить о том, как я определяю потенциального зрителя и подходящую ему историю, наверное, руководствуясь некой «чуйкой»: прочитав историю, как-то внутренне понимаю, что она не только во мне отзывается, но и будет интересна другим. Наверное, это связано с насмотренностью, ощущением времени, опытом. Мы всегда стараемся понять, есть ли у проекта история, которая будет интересна зрителю, вне зависимости от его степени погруженности в тему. Так же мы анализируем героев – если история ретроспективна, и уже пройдены все фазы, которые были бы интересны зрителю, это проблема. Гораздо интереснее живое наблюдение. Далее мы оцениваем свои возможности – логистика, наши производственные мощности и пр. Затем формируем предложение и идем с ним к потенциальным инвесторам. Наше кино с характером, оно имеет определенную интонацию, нам важно, чтобы оно резонировало со временем и настроениями в обществе.

— Вы говорите о работе с режиссёром-дебютантом над «Крионикой». А сами когда перестали себя чувствовать таковым?

— Мне кажется, я по-прежнему дебютант. Безусловно, есть опыт, но в каждый раз, берясь за новый проект, я чувствую себя в некотором обнуленном состоянии, как и любой дебютант. Я нервничаю, немного боюсь, но вместе с тем каждый раз невероятно заряжен на успех – а это влияет и на работу команды, и на удачное завершение проекта. Но получается, что мы, сотрудничая с начинающими авторами, проходим каждый раз заново этот путь вместе с ними. Мы видим своей миссией помочь дебютантам сократить путь в индустрию, уберечь от шишек, которые набили в своё время сами. Поэтому мы вовлекаем, помогаем, производим что-то совместно. Сейчас время какого-то абсолютного индивидуализма в кино если не ушло, то уходит – даже за именитыми режиссёрами и продюсерами стоит целая команда специалистов. 

Мы не планируем как-то прорваться ввысь, мы хотим сосуществовать на равных, укрепить горизонтальные связи внутри команды и вместе производить классный продукт. Зачастую общаясь с дебютантами, мы много чего узнаем, обогащаемся, а взамен делимся своим опытом, помогая им.

— Например, правильно читать и работать с документами.

— Это правда. Меня действительно умиляет, как начинающие кинематографисты халатно относятся к документам. Надо уметь читать, не подписывать сразу, если что-то непонятно, не стесняться просить объяснить – в этом ничего плохого нет. В общем, да, нужно серьёзно относиться к формальности, потому что это сказывается и на творчестве. Можно, например, не правильно понять сроки и условия производства, и таких нюансов много, конечно.

— Почему вы взялись за «Крионику»?

— Нам понравилась сама история. Она провокативна, охватывает большой период времени. Вообще время в доке – это одно из самых интересных ресурсов.

Признаться честно, для меня проект стал неким вызовом – своеобразная тема, сложные характеры, полярность мнений, есть материалы, которые нельзя показывать из этических соображений, но в процессе кинопроизводства ты получаешь доступ к ним. К тому же тема смерти является одной из самых табуированных в обществе: когда мы говорим про кладбище, умерших и пр., это отталкивает зрителя. Мы решили рискнуть и принять этот вызов – попробовать сделать эту историю интересной. И в процессе работы мы лишь еще больше убедились в верности принятого решения. 

— Что было самым интересным и самым сложным в работе над «Крионикой»?

— Каждый проект – это погружение в какую-то новую глубину. Очень интересно общаться с людьми, которые мыслят иначе. Мне кажется, фильм повлиял и на моё мышление, и на представление о мироустройстве. Основные сложности были связаны с техническими моментами – было непросто эту историю собрать, потому что материалов накопилось за 20 лет. Например, только материала из личных архивов было на восемь тысяч часов, нужно было переработать этот массив информации и сделать из него фильм – интересный аудитории.

— В чем разница между доком и научпопом? «Крионика» — это научпоп?

— Нет. Абсолютно. Понятное дело, что мы разбираем терминологию, но на самом деле это драматическая история. У нас один из главных экспертов научпопа – это Юлия Киселева, думаю, она полнее и интереснее расскажет про этот жанр. Со своей стороны отмечу, что разница заключается в том, что мы рассказываем не про крионику, а про людей, которые занимаются крионикой. Мы делаем акцент на сложности их характера, в центре фильма – человеческая история. А вот если бы мы сосредоточились на крионике и снимали кино про нее как явление, тогда получился бы научпоп. 

— «Крионика» вышла на Premier в декабре прошлого года. Можете поделиться первыми цифрами?

— Информация у онлайн-платформ, как правило, закрытая. Предварительно мы знаем, что просмотры хорошие, интерес у аудитории есть, причем среди зрителей были люди, далёкие от этой темы. Кстати говоря, когда мы работаем с историями, то стараемся сделать так, чтобы у нее было несколько пластов восприятия, чтобы сериал был интересен не только первично заинтересованным людям, но и тем, кто далёк от темы. И стараемся увлечь зрителя, не спекулируя темой. Все истории, которые мы делаем, с посылом в современность. Это не развлекательный контент в чистом виде, а контент со смыслом. 

— Вы работаете с онлайн-платформами. Поделитесь своей историей успеха.

— Как это обычно бывает, со стороны кажется, что нам повезло, а на деле это результат определённых усилий. Всё началось как раз с «Уральского дерби». Мы подали заявку на Уральский питчинг дебютантов, который проходил в рамках фестиваля «Предчувствие» в Челябинске в 2020 году. Победив там, мы получили первые деньги, на которые смогли поехать в ознакомительную съемочную экспедицию. В результате сняли трейлер. Затем продюсер Дмитрий Якунин позвонил и пригласил на отраслевое мероприятие, на котором мы и представили наш трейлер. В числе участников этой встречи был продюсер «Яндекса», он заинтересовался нашим проектом, мы начали сотрудничать.

Затем была работа с KION над проектом «Земля больших возможностей». Мы уже наработали некую репутацию на рынке, и это позволяет нам вести дальнейшие переговоры с онлайн-платформами.

— Почему онлайн-платформы сейчас все чаще берут док?

— Это понятно и очевидно, на мой взгляд. Люди хотят искренности. Ее достаточно в доке, её можно креативно упаковать, рассказать так, чтобы было интересно. 

— Но пока кажется, док находится на периферии рынка.

— Это правда. Хорошее документальное кино требует серьёзных вложений. И сейчас в индустрии сильно предубеждение, что больших денег требует игровое кино, а «документалка» – это что-то вторичное, дешёвое. Или надо снять игровое кино, а к нему быстренько док. Но хорошее документально кино снять сложнее – хотя бы потому, что его нельзя переснять. Если ты не смог выстроить работу с героем, не нашел интересного вопроса, то всё – время ушло. Твои герои – это не нанятые актёры, ты не можешь требовать от них определённого поведения, эмоций. Твоя задача – зафиксировать наиболее любопытные моменты, раскрыть человека. Вот с шумом прошёл сериал Жоры Крыжовникова в конце прошлого года – классный сериал, масштабная работа, но его последнюю сцену переснимали. У игровиков есть такая возможность, а в доке это невозможно по определению.

— Как изменить отношение отрасли и зрителя к доку?

— Уникальность в том, что док созревает со временем и с годами ценность его только возрастает. Тогда как игровое кино зачастую напротив – теряет свою актуальность. Мне кажется, на всё нужно время, просто док находится на определённом этапе своего развития, восстанавливаюсь после практически полной потери интереса у массового зрителя. Сейчас нам надо нащупать своего зрителя в глобальном смысле, сформировать аудиторию, а затем попробовать вложиться в док с точки зрения пиара и маркетинга. При этом производителям нужно создавать свой док, способный участвовать в гонке за зрительским вниманием. Возможно, появится какая-то прорывная документальная картина, которая подстегнёт интерес зрителя к этому виду кино в целом. Хочется давать возможность зрителю самому выбирать интересный для него контент. 

— То есть Вы говорите о «кнопочной настройке» с помощью успешных кейсов, но не об индустрии документального кино.

— Чтобы делать хороший фильм, нужна команда, а у нас индустрии-то как таковой ещё нет в среде документалистов. Когда разговариваешь с людьми, которые только пришли в кино, понимаешь, что далеко не многие останутся в профессии. В отрасли зачастую к документалистам относятся как к очень идейным людям, неким бессребреникам, которым будто бы и деньги не нужны. Но это не так, все хотят зарабатывать, занимаясь при этом любимым делом, но многие ребята, не получив такой возможности, уходят в игровое кино, рекламу и пр. А те немногочисленные, кто держатся, стараются сохранить и дальше формировать культуру неигрового кино в стране и сделать всё для того, чтобы ребята, придя в профессию, оставались в ней.

— В сознании обывателя богатые документалисты всё же есть. Зовутся блогерами. В чем разница между блогингом и документалистикой?

— У блогера главный интерес крутится вокруг его личности. Он может освещать любую тему, но мы находимся в привязке к его персоне – акцент делается в том числе на нём. Фильмы знаменитых блогеров-миллионников– это всё-таки публицистика. Документальное кино привязано к драматической истории героя. Документалист, каким бы известным он ни был, всегда остаётся за кадром. Мы лишь смотрим через призму того, как автор смотрит на реальность. Док воздействует на человека на каком-то более глубоком уровне, он вызывает чувства. Документальное кино даёт возможность прожить чужой опыт, без каких-то умозаключений, на эмоциональном уровне.

Док – это художественное произведение. Блогинг или журналистика выполняют другие задачи, не лучшие и не худшие, просто цели другие.

— За какие проекты Вы точно не возьметесь?

— За те, где нужно чёрное представить белым, если история противоречит моим внутренним представлениям о мире. Понятное дело, что правда жизни, у каждого своя, но мне кажется, есть базовые ценности, универсальные в любом обществе, в любое время. Я убежден, что снимая документальное кино, нужно прежде всего оставаться человеком и всегда помнить об этике. 

— Вы говорите о некоем кодексе чести документалиста? Такой существует?

— Существует на словах, но по факту есть, скорее, его извечный поиск. И у каждого он свой.

 

Беседовала Алевтина Колдунова