Юлия Бобкова: Документальное кино учит проживать нас множество жизней

Режиссер документального кино Юлия Бобкова, выпускница мастерской Сергея Мирошниченко во ВГИКе, лауреат Московского Международного кинофестиваля 2023 года за фильм «История российских тюрем. Владимирский Централ», номинант на премию «Золотой орел» – фильм «Станиславский. Жажда жизни», призер многих кинофестивалей, побеседовала с Сусанной Альпериной в авторском цикле интервью для проекта «Русский док: история и современность», реализуемого MovieStart при поддержке АНО «ИРИ».

— Юля, почему вы в своей жизни выбрали документальное кино, а не художественное, как многие режиссеры?

— Так получилось, что с раннего возраста, еще в школе, я смотрела много документального кино. В первую очередь телевизионного, которое у нас в Краснодаре показывали по каналу «Культура», в том числе – программу «Смотрим…Обсуждаем…», которую делал мой мастер Сергей Валентинович Мирошниченко. Меня всегда привлекало именно документальное кино, нравилось искать человеческие истории, манил дух искательства приключений, репортажей. Еще нравилось записывать наблюдения из своей жизни, вести творческие дневники. В общем, с детства давно «горела» именно документальным кино. И именно поэтому не стала журналистом, а сразу пошла учиться во ВГИК. Документальное кино учит нас замечать, что происходит вокруг, учит искренности и сопереживанию. Мне нравится проживать истории вместе с героями моих фильмов, исследовать новые и сложные, глубокие темы в проектах. В этом смысле каждый новый фильм – это и вызов, и проверка на прочность. 

— Можете назвать документальные фильмы, которые вам нравятся: которые вас сформировали или доставили вам удовольствие в последнее время?

— Мне очень откликнулись и запомнились фильмы Вернера Херцога. Годфри Реджио сильно повлиял на меня, – режиссер, который открыл мне глаза на совершенно новый стиль пластического кино, в частности его фильм «Посетители». В своё время меня очень тронула картина «Страна мёда» из Македонии режиссёров Тамары Котевски и Любомира Стефанова. Мне интересны биографические картины, а также фильмы, в которых режиссёр смело сочетает пластику, танец, перформанс и реальные истории людей, как в фильме Вима Вендерса «Пина: Танец страсти», «Великое безмолвие» – о жизни в монастыре. Вот такие работы меня впечатляют. Не так давно смотрела сериал НВО «100-футовая волна», про серфинг. Порадовало качество съемки, когда сериал сделан не просто для галочки, как у нас часто делается, а действительно сюжет развивается из серии в серию, и интересно наблюдать за изменениями героев. Из российских фильмов меня впечатлил «Мельников» моей однокурсницы Марины Мельник. Я очень рада, что каждый из моих сокурсников развивает и совершенствует свой стиль в документалистике. 

— Как считаете, в какой ситуации сейчас находится документальное кино и в России, и в мире? 

— Самый сложный вопрос – я не эксперт (смеется). Вижу, что появляются новые творческие эксперименты, попытки сращивать игровое с документальным и наоборот. Это позволяет делать фильмы не только как некую фиксацию реальности – прямо в лоб, но, например, рассказывать по-новому, более художественно о каких-то исторических личностях. Документальное кино, на мой взгляд, становится сегодня более качественным, красивым, эстетичным, крепко сделанным, и поэтому оно так востребовано на онлайн-платформах, которые у нас сейчас есть. И поэтому люди его смотрят. Сегодня, мне кажется, как никогда, люди хотят видеть искренние фильмы. 

— У вас человек в центре каждой картины?

— Думаю, что да. Все-таки я стараюсь отталкиваться от человека, даже если это историческая личность. Недавно вспоминала наш фильм «Беглецы», про простого мужчину из Хабаровска, Дениса Лисова. И мне показалось, что, несмотря на то что он сделан очень простыми средствами, не супервысокохудожественный, но все равно важен. Иногда одним людям хочется посмотреть истории про других. И судьба жителя Хабаровска может вдохновить не меньше, чем, например, жизненный путь всемирно известного спортивного тренера. 

— Как выбираете героев своих фильмов? Ваши герои – Александр Солженицын, Михаил Калашников, Константин Станиславский, Владимир Фенченко и другие. Как происходит выбор?

— Дело в том, что есть герои, которых мне предлагает жизнь, и проекты, например телевизионные. А есть по-настоящему мои герои – те, которых я выбираю сердцем. Они такие, наверное, как Олег Каравайчук, про которого мы снимали фильм «Последний вальс». Или как сейчас снимаем, – про художника Анатолия Белкина. Мне интересны, конечно, больше люди искусства – художники, созидатели, и исследуя их судьбы, читая дневники или общаясь с ними вживую, если это возможно, я, видимо, сама учусь созиданию. Это очень вдохновляет. Но мне кажется, что тема об успешных, глубоких, состоявшихся личностях большого масштаба хороша тем, что, погружаясь в мир этой личности, в мысли, философию и смотря глазами этого человека на мир, сама растешь. Мне нравится расти вместе с героями фильмов.

— А про Владимира Фенченко фильм как появился?

— У студентов было очень много попыток снять фильм про Фенченко. Мы так же, с нашими однокурсниками Мариной Мельник и Андреем Ананиным, как-то решили объединиться в команду, потому что и нас не покидала эта идея. И в один день мы просто сами пришли к Владимиру Алексеевичу и сказали, что хотим снять фильм. И он на удивление не отказал. Потом мы пришли к продюсеру, нашему мастеру Сергею Мирошниченко. Он поддержал идею и в итоге помог нам на студии «Остров» сделать картину про нашего учителя. Фильм про Фенченко, кстати, поддержал еще MovieStart.

Это для нас было очень ценно, потому что получить согласие от Владимира Алексеевича, одного из самых строгих наших арбитров, который помнит все наши работы, – было очень вдохновляюще.

— Самому герою фильм понравился?

— Да. Он был на премьере и, честно говоря, был рад. У него не было настроения критиковать и искать неидеальности в этом фильме, он увидел в нем ощущение, настроение. Остался доволен.

— За фильм «История российских тюрем. Владимирский централ» вы получили главный приз «Серебряный Святой Георгий» в документальном конкурсе в прошлом году на ММКФ. Как считаете, почему у нас так популярны фильмы, сериалы про тюрьмы?

— Хороший вопрос. Мне кажется, что тюрьма – это неотъемлемый компонент любого общества и государства. Для России, для нашей культуры и истории тюрьма – очень знаковое место. Другой вопрос в том, что многие романтизируют тюремный быт, его законы и всю историю. Я думаю, что тема притягивает зрителя, потому что происходящее не на виду, очень закрыто. У нас была задача больше рассказать про историческую часть. Показать тюрьму как замок, стены которого помнят каждый из исторических витков, историю и голос каждого заключенного.

— Когда вы вошли в проект, первая его часть – «Кресты» – уже была на Netflix?

— Да, уже с успехом вышел фильм «Кресты» Ангелины Ашман, и уже он был там. Мне кажется, что это было очень смело со стороны продюсеров – после такого оглушительного успеха первого фильма доверить следующий не мэтрам маститым, а именно молодым режиссерам, дать им попробовать себя в профессии, найти уникальный стиль для каждой из серий цикла. Такое доверие очень важно для тех, кто начинает свой путь в кино. 

— Что вы почувствовали, когда вам вручали приз? Все-таки документальный конкурс Московского Международного кинофестиваля очень серьезный, он иногда даже превосходит основной.

— Была невероятно рада, потому что все, кто трудился над картиной, проходили через свои испытания. В конце довольно сложного пути, который мы прошли, снимая картину, было приятно получить награду. Но должна сказать, что другие фильмы в конкурсе были сильными. Например, китайская картина «В храме Шаолинь». Безусловно, то, что международное жюри выбрало именно нашу работу, было важно для нас. И это заслуга студии «Остров» и всей нашей команды, которая работала над проектом. Я бы не сделала такое сильное кино в одиночку. 

— Вы и режиссер, и сценарист, и оператор, и еще и монтируете сами…

— Нет, сейчас я уже с режиссером монтажа монтирую, потому что, монтаж – очень кропотливая работа. И мне нравится, когда есть человек, который может посмотреть на материал свежим и профессиональным взглядом. Сейчас работаю только как режиссер и автор сценария.

— Вопрос заключается в том, насколько человек, который снимает документальное кино, должен знать разные кинопрофессии?

— Мне кажется, что современный документалист должен уметь всё. У нас в мастерской, за что я очень благодарна своим наставникам, была даже пара по звукорежиссуре! Нас Евгений Горяинов учил записывать звук на площадке и рассказывал, как его сводить. Такое бывает, что документалист часто и продюсер, и оператор, и монтажер. Но есть и обратная сторона, когда есть команда, где каждый в своей области профессионал. Это и режиссеру придает больше, и проект делает сильнее. 

— Что для вас лучше: когда мало материала и приходится фантазировать, или когда его много и приходится что-то сокращать, чтобы уместить в определенный хронометраж?

— Получается, что в последних проектах, которые снимаю как режиссер, всегда есть некоторые ограничения в материале. Во Владимирском централе были ограничения по съемочным сменам, например. Помню, что на проекте про композитора Олега Каравайчука у нас было немного материала с ним живым, то, что успели снять и найти в хроникальных записях с ним. Когда материала не так много, то это как будто бы позволяет больше его ценить и даже точнее делать работу. Думаю, что работая над фильмом, стоит стараться сразу видеть и снимать те эпизоды и интервью, которые необходимы. Не распыляться на ненужное.

— Документальный фильм или документальный сериал – какую форму предпочитаете?

— Я все-таки придерживаюсь «олдскула» (смеется). Мне ближе работа над полнометражными документальными фильмами, потому что тайна создания документальных сериалов, в частности написание их сценариев, для меня пока не до конца открыта. И еще мне кажется, что те документальные сериалы, которые у нас сейчас в России выходят, больше похожи на просто серии фильмов на определенную тему. Для сериала нужны сильные сценаристы. Так что, думаю, это интересно, но сложно, и надо учиться строить истории. 

— Над чем сейчас трудитесь? О чем можно говорить?

— Могу коротко сказать, что мы сейчас монтируем фильм про художника Анатолия Белкина «Высокая вода». В августе 2023-го у него прошла выставка одной картины в Эрмитаже, очень философская и яркая, которая называлась «Карпаччо. Высокая вода». Мы делаем ленту о его творческой судьбе и о взгляде большого художника на сегодняшний день. Надеюсь, что зрителям будет интересно. Такое герой – подарок судьбы, потому что глубокие люди всегда держат в тонусе, заставляют думать, придумывать, работают концептуально. Все это меня очень вдохновляет. 

— А про Белкина же уже снимали документальное кино?

— Был короткий метр «Только отсюда» Максима Мирошниченко, вышел в 2015 году. 

— Сколько у вас, как правило, документальных фильмов в работе одновременно?

— В последнее время я стараюсь не делать больше двух фильмов одновременно, потому что понимаю, что уходит концентрация. Ведь хорошая картина требует тотального погружения и внимания. 

— Какой второй?

— Есть пара проектов в разработке, о них пока рано говорить. Также я пишу свои проекты на будущее. У меня есть много идей, какие-то из них сложнее, какие-то легче. Постепенно буду стараться их реализовать.