Ольга Аверкиева: Кино возникает не на пустом месте

В Перми 13 ноября состоялась премьера документального фильма Ольги Аверкиевой «Жизнь длиною в детство», посвященного системе паллиативной помощи неизлечимо больным детям в Пермском крае. В интервью MovieStart режиссер рассказала, почему уходит от размышлений в кино на сложные темы, что успела сделать как руководитель отделения Союза кинематографистов в Пермском крае, а также пояснила, в чем заключается феномен уральского кино.

— Ольга, в кино, судя по вашим рассказам в интервью, вас привело увлечение театром.

— Да, любовь к театру во мне проявилась еще в детстве. Помню, когда к нам в дом приходили гости, и взрослые общались между собой в одной комнате, а дети – в другой: всё, как в лучших светских традициях 19-го века (смеется). И сколько себя помню, я всегда брала на себя роль режиссера в детских играх – одевала сверстников в костюмы, мы разыгрывали сценки под моим руководством,ставили спектакль. И уже к шестому классу я поняла, что хочу связать свою жизнь с театром. Позднее я ходила в школьный театральный кружок, а потом узнала о том, что в нашем городе действует потрясающая детская студия «КОД». Это было примерно в девятом классе.

После школы, конечно же, я пробовала поступить в ГИТИС, но безуспешно. В итоге поступила на философский факультет Пермского государственного национального исследовательского университета (ПГНИУ). Тогда мне казалось, что это близко к режиссуре, однако быстро поняла, что это не так, в результате не проучилась там и года. Поняв, что это не моё, не поступив в очередной раз в ГИТИС (я пыталась поступить туда пять раз), прошла на режиссёрский факультет Пермского государственного института культуры (ПГИК). Тогда не набирали на режиссерское театральное отделение, а набирали только на актерское, но моя мастер из театральной студии подсказала, что в институте впервые набирают курс режиссеров кино. Она посоветовала попробовать, что я и сделала.

— Как вы познакомились с Павлом Печенкиным?

— Как раз в ПГИК, прямо на вступительных экзаменах. До этого момента я понятия не имела ни о деятельности Павла Анатольевича, ни о фестивале «Флаэртиана». Конечно же я много смотрела кино, и игрового, и неигрового, но мир документалистики по-настоящему открылся для меня только с момента поступления в этот вуз. Помню, он тогда спросил, какой мой любимый фильм, я ответила, что это «Мой друг Иван Лапшин» Алексея Германа. Так мы и познакомились, а уже плотно начали работать на «Флаэртиане». Как известно, многие студенты-кинематографисты пермских вузов проходят практику на фестивале, и я присоединилась к «Флаэртиане» уже на первом курсе. Это было в 2009 году, помню, тогда был показан фильм Александра Гутмана «17 августа», и тогда я поняла, что это моё, что мне обязательно надо попробовать свои силы в документалистике.

— В киноиндустрии вы порядка 15 лет. Как изменилось пермское кинематографистское сообщество за эти годы?

— Действительно, я пришла на киностудию в 2009 году, вуз закончила в 2013-м, а самостоятельно работать как режиссер начала, наверное, где-тос 2012-го. И когда я пришла, мне было 19 лет, а самому молодому коллеге 40 лет, а все остальные были сильно старше. И такая большая разница в возрасте очень сказывалась на работе, с моей точки зрения. Вообще в те времена, как мне кажется, мало кто задумывался о преемниках. Наверное, в этом главное отличие. Сейчас ситуация другая: ежегодно к нам присоединяются новые авторы, за последние годы появился блок профессиональных пиарщиков, операторов, приходят новые режиссеры и т.д. Появились разные точки входа в индустрию.

В то же время продолжает действовать Институт культуры, который, правда, набирает курс раз в четыре года. В данный момент я набираю магистратуру «Видеожурналистика и документальное кино» в ПГНИУ. Там же, на кафедре журналистики, преподаю две дисциплины в бакалавриате. Мы реализуемобразовательные программы – уже в третий раз проведем творческую лабораторию. При Пермской синематеке работает киношкола, где ребята снимают игровое кино. Все наслышаны о пермской сети социальных кинозалов. Как видим на примере только Пермского края, сегодня у творческих людей появилось множество возможностей проявить себя и заниматься кино профессионально, что формирует подспорье для появления сообщества.

— Не кажется ли вам, что в основе вышеперечисленных процессов лежит цифровизация? Людям со смартфонами и выходом в Интернет гораздо легче проявлять себя.

— Цифровизация скорее послужила импульсом к формированию и развитию сообщества кинематографистов на всероссийском уровне. И это тоже очень важно: наши связи и с Москвой, и с регионами страны стали гораздо крепче, а работа – системнее. Сегодня мы принимаем участие в мероприятиях друг у друга, как онлайн, так и офлайн. Осенью в Москве прошел фестиваль «Докер», который совместно с Фондом поддержи регионального кинематографа (ФПРК) провел образовательную онлайн-программу с участием прекрасных специалистов киноотрасли – режиссеров, кинокритиков, сценаристов. И каждый заинтересованный в других регионах может посмотреть мастер-классы и дискуссии. То есть профессионалы из других регионов объединяются, делятся опытом, идеями, обсуждают наиболее актуальные для них темы, таким образом помогая друг другу, усиливая коммьюнити.

Именно этого мне так не хватало в студенческие годы – получив прекрасную теоретическую базу у своих педагогов, я искала единомышленников. Возможно, отчасти это послужило созданию студенческого конкурса на «Флаэртиане». Так или иначе, наше сообщество действительно выросло, а цифровизация способствовала этому росту, а творческий потенциал был сформирован в Пермском крае задолго до этого.

— Где истоки его формирования?

— В советские годы у нас действовала студия «Пермьтелефильм», вокруг которой и сформировалась школа документалистики в нашем регионе. Из этой же среды вышел Павел Анатольевич Печенкин.Там работали такие мэтры как Михаил Заплатин и Константин Березовский. Заплатин был выдающимся документалистом, прошедшим войну и всю жизнь снимавшим природу. Он был не просто выдающимся художником, но и необыкновенной харизмы человеком, уважаемым в профессиональной среде, и начинающие авторы мечтали поехать с ним в экспедицию. Счастливчики, которых он брал с собой, были безмерно благодарны и счастливы, ведь это означало некое признание того, что у тебя есть потенциал.

Когда «Пермьтелефильм» закрылась, кинематографисты разошлись по независимым студиям, но традиция осталась. Школа уже была сформирована, так появилась наша киностудия «Новый курс».

Павел Печенкин тоже является воспитанником «Пермьтелефильма», и он, конечно же, внес большой вклад в развитие кинематографии Урала. Это и учреждение фестиваля «Флаэртиана», и кинокомиссии Пермского края, и Пермской синематеки, и открытие социальных кинозалов. Даже моя деятельность уже в какой-то степени является параллельной, а не примыкающей к его экосистеме. Тут, наверное, играет роль преемственность поколений, которая, слава богу, пока у нас отмечается. И мы работаем над тем, чтобы она сохранилась в дальнейшем.

— Как вам удалось достучаться до местных властей и реализовать эти инициативы, которые многие регионы пока только обсуждают?

— Мне кажется, мощный рывок в развитии в том числе кинематографа произошел после Пермской культурной революции конца нулевых – начала десятых годов. К юбилею Перми в 2013-м году был снятфильм, ставший одним из первых, получивших ощутимую поддержку правительства Пермского края.

Также Павел Анатольевич очень долго, наверное, на протяжении не менее 10 лет, вел диалог с нашей администрацией – лоббировал принятие стратегии развития краевой кинематографии. И она была принята в 2018 году, при тогдашнем министре культуре Вячеславе Торчинском. Это тоже дало новый виток в развитии кино в регионе: появились социальные кинозалы, была запущена система рибейтов и т.д.

Но здесь очень важен человеческий фактор. Важно понимать, что мало просто инициировать что-то и получить на это одобрение администрации: нужен человек, способный всё это реализовать. Например у нас таким человеком стала АленаСемерикова-Волкова – с её появлением кинокомиссия действительно заработала, появились новые тенденции к развитию игрового кино в регионе.

— То есть не каждому региону нужна кинокомиссия?

— Мне кажется, регион, в котором не сформировано кинематографистское сообщество, не будет готов к созданию кинокомиссии. Ему будет сложно обеспечить ее работой – по приёму и взаимодействию съемочных групп, реализации образовательных программ (кого обучать киноспециальностям, если не сформирован запрос среди населения?), не говоря уже о выплатах рибейтов. Даже если власть проявит лояльность и готовность к взаимодействию с киноотраслью, без людей, которые бы этим системно занимались, ничего не получится.

— Не так давно вы стали председателем отделения Союза кинематографистовв Пермском крае. Как эти новые статус и обязанности облегчают или осложняют работу? Повысилась ли нагрузка?

— Нам очень помогает Союз кинематографистов, который финансирует нашу уставную деятельность. Конечно же, перенимая «бразды правления» у Павла Анатольевича, я понимала, что это большая ответственность и серьезная нагрузка. Однако прежде всего я увидела в этом дополнительные возможности – для поддержки членов Союза, оформления заявок на гранты и т.д. За этот период мы получили поддержку двух проектов от Фонда губернаторских грантов, один грант ИРИ и один грант ПФКИ. Это средства, которые получило именно отделение Союза кинематографистов в Пермском крае. В этом году мы приняли четырех новых членов, сейчас на рассмотрении еще три заявки. Я хочу, чтобы Союз стал тем местом, куда могли бы обратиться за помощью кинематографисты, в особенности начинающие. Что касается ограничений, конечно эта административная деятельность ограничивает мою творческую жизнь.

— То есть времени на съемки собственных фильмов остается все меньше?

— Сложно сказать, пока стараюсь успевать. В 2023 году при поддержке Министерства культуры Пермского края было создано десять картин. В их числе – два моих фильма «Дом ученых» и «Женское лицо».

На прошлой неделе в Перми прошла премьера моего фильма «Жизнь длиною в детство», повествующей о работе детской паллиативной службы в нашем городе. Это очень сложная и важная для меня картина, которую я снимала несколько лет.

— Расскажите о ней.

— До нее я снимала фильм «Вырваться. История любви», героями которого были подопечные пермского фонда «Дедморозим». К моменту окончания работы над ним у нас открылась детская выездная паллиативная служба. Мне показалось, что очень важно зафиксировать первый год работы, когда сотрудники службы пытаются понять, как работать со смертельно больными детьми и их родителями. То есть это история осознания и принятия, что спасти нельзя, но можно сделать оставшуюся жизнь ярче и подарить настоящее детство. Надеюсь, у меня получилось.

— В своих более ранних интервью вы говорили, что социальные проблемы – это едва ли не единственная тема, на которую можно и нужно снимать док. Ваша позиция как-то поменялась со временем?

— Да, конечно. Мне кажется, в тот момент у меня просто было не достаточно жизненного опыта. Сейчас напротив – я стараюсь отходить от таких сложных тем. Другим получился фильм «Пермь. Дом ученых». Он в какой-то степени отражает моё детство: моя мама является профессором филологического факультета, и конечно же, онамного общается с коллегами: они часто бывали у нас дома, я засыпала под их беседы. Эта атмосфера частично передана в фильме.

Также я планирую снять фильм про завод «Как Суслонгер кризис переживал». Мы с коллегой Ольгой Филоновой ищем источники финансирования. Кстати говоря, возвращаясь к вопросу о сообществе, моя работа с Ольгой тоже является яркимпримером того, как можно взаимодействовать с коллегами из разных регионов нашей страны. И мне очень нравится эта практика.

Ещё один замысел – про наш маленький исторический город Чердынь, который расположен на севере края. Там жизнь застыла в буквальном смысле – приезжая туда, ты будто попадаешь в девятнадцатый век. Несколько лет назад в Чердынь приехала молодая и активная девушка, директором краеведческого музея. Она многое там изменила, внесла новые смыслы в работу музея и сделала невозможное с административной точки зрения: четыре здания музея сейчас находятся на реставрации. Но ее темп жизни все равно не совпадает с местным. Ей тяжело. Я это вижу. И это тоже процесс, за которым интересно наблюдать. Эту историю я бы рассказала под слоганом «Если у тебя что-то получается, это не означает, что тебе это нравится». Останется ли она в Чердыни? Останется ли на административной должности? Или займется творческими проектами? Я вижу большой потенциал этой истории. И героиня во многом отражает меня саму.

— Как вы оцениваете перспективы продакт-плейсмента в документальном кино в ближайшем будущем?

— Еще год назад я, наверное, ответила бы положительно и наверняка дала оптимистичные прогнозы. Но недавно сама испытала трудности в этой сфере, даже в рамках взаимодействия с благотворительными фондами. Не получив от них никакой финансовой поддержки, но совместно поработав на проекте, ты тем не менее чувствуешь себя не совсем свободно. Что говорить о бизнесе. В этом году я приняла участие в Лаборатории индустриального кино, которую проводила Гильдия неигрового кино, там нашла героя фильма про фанерную фабрику в Суслонгере. Но не всем так повезло, потому что предприятие чувствует себя заказчиком, а кинематографистов считает исполнителями: большинство историй упиралось в непонимание. Кинематографистам нужен конфликт, по всем канонам драматургии, а предприятиям он как раз не нужен. И они говорят, мол, давайте, мы не будем про проблемы, а лучше снимем кино про наши достижения или ещё про что-то хорошее. Но где тут история? Сложно сказать, как найти оптимальный формат взаимодействия между бизнесом и киноотраслью. Если это и возможно, то точно очень небыстро и очень нескоро.

 

Беседовала Алевтина Колдунова