Директор киношколы Митты Геннадий Иванов: «Учиться нужно постоянно»
Одним из партнеров Молодежного центра Союза кинематографистов России является школа-студия Александра Митты. При информационной поддержке Центра состялся уникальный семинарДжона Труби, регулярно проводятся совместные образовательные проекты в Доме кино и на других площадках. Журналист и сценарист Мария Трубникова встретилась с режиссером и директором киношколы Митты Геннадием Ивановым.
— Гена, как ты думаешь, тем, кто хочет делать кино, обязательно получать специальное кинематографическое образование? Ведь учеба — совсем не гарантия успеха.
— Учиться нужно обязательно! Но есть несколько путей, как это делать. Первый — поступить в обычный киновуз, сидеть там пять лет и постигать теорию, подтверждая ее практикой. Второй — работать на площадке. Это так называемая «школа Рождера Кормана». Корман, сделавший около четырехсот фильмов, брал к себе на работу людей без образования, без опыта, но с горящими глазами. И они обучались всем премудростям кинопроизводства прямо на площадке. Наконец, третий путь — это короткие курсы, которыми как раз занимается наша школа. Исследования Movie Research показывают, что сейчас режиссеры даже после окончания серьезных киновузов получают первую, дебютную, работу в течение шести лет. То есть представь себе спортсмена, который тренировался, был готов получить олимпийскую медаль, потом ушел на отдых, шесть лет где-то ходил, и вдруг решил пробежать марафон. Естественно, он не продержится и круга в том темпе, в котором будут бежать другие подготовленные спортсмены. Так вот, мы помогаем людям оставаться в профессиональной форме, повышать ее, тренировать свой мозг и быть всегда готовым к работе, к тому, чтобы писать сценарии, снимать фильмы.
Все эти формы обучения можно совмещать, и самообразованием еще нужно заниматься. Если ты талантливый и постоянно развиваешься, рано или поздно тебя заметят, и ты получишь работу в кино. Потому, что продюсерам в первую очередь интересен человек, который умеет что-то делать.
— Молодые кинематографисты часто сталкиваются с проблемой: они выходят из киношкол полные надежд и творческих планов, полагая, что умеют многое, но вдруг оказывается, что кино делается совсем не так, как им рассказывали на лекциях. Вы как-то помогаете своим студентам адаптироваться к реальному миру?
— Конечно. Как-то продюсер сериала, на котором я работал, сказал мне: «Запомни, ты никогда не будешь снимать по своим сценариям. Твоя работа — что дадут, то и снимай». Так что если вы режиссер, надо быть готовым к тому, что материал, который вам дадут, будет не лучшим, и вы должны знать, как переработать его в качественный. Вы будете сталкиваться с непрофессиональными актерами и актрисами, которых будут навязывать вам продюсеры. Поэтому мы в нашей школе проводим курсы, как работать с непрофессиональными актерами. Привозим американских педагогов, которые учат быстрой режиссуре на площадке, необходимой при съемках сериала. Да и фильмы сейчас тоже снимаются быстро.
— А трудоустройством своих студентов вы занимаетесь? И как вообще решаете вопрос с практикой?
— У нас бывают съемочные курсы, на которых студенты снимают кино. Есть практика операторских мастер-классов: там ребята учатся работать со светом, с движением камеры. Узнают, какой свет, к примеру, должен быть в романтической комедии, а какой — в фильмах ужасов. Мы работаем с продакшн-компаниями. Например, был у нас проект с компанией «Телеформат», которая делает несколько сериалов, в том числе и «След». Для начинающих сценаристов это отличная возможность набить руку. И вот 40 наших студентов написали больше 60-ти сценариев. Многие написали по два, одна студентка — Юлия Николаева — написала девять. Практически все истории были приняты, многие из них сейчас уже сняты. То есть люди окупили свое обучение и теперь работают в своей нише.
— За несколько последних лет в Москве открылось довольно много киношкол. Какие конкурентные преимущества у школы Александра Митты?
— Ну, во-первых, сам основатель — Александр Наумович Митта. Человек с 50-летним опытом работы в кино в качестве режиссера и с 40-летним стажем преподавания. У нас есть система, есть структурный подход, мы учим работать с драматургией. Кроме Александра Наумовича, у нас преподают и другие известные сценаристы и режиссеры. Люди, у которых есть успешный опыт. Именно успешный, потому что очень часто в киношколах преподают те, у кого либо нет собственного опыта в кинопроизводстве, либо они снимали кино еще в советские времена и в современном кинематографе не прижились. Из-за того, что у нас преподавателей такого уровня недостаточно, а профессионалы очень часто заняты работой на каких-то проектах, мы стараемся приглашать иностранных преподавателей. Потому что, к примеру, в США кроме творческих людей — сценаристов, режиссеров, операторов — есть много теоретиков кино. Они анализируют фильмы, преподают, работают редакторами, скрипт-докторами и очень востребованы в кинобизнесе.
— Да, школа Митты известна своими крутыми семинарами. Вы привозили в Москву Нила Ландау, Джона Труби, Марка Тревиса. И везде аншлаг, а это значит, что нашим кинематографистам такие курсы нужны. Скажи, кто еще в планах?
— В ноябре к нам приедет Кристофер Воглер — автор книги «Путешествие писателя: мифологическая структура для авторов». В нашей стране, богатой на сказки и мифы, совсем забыта эта самая мифологическая структура в кино, да и в литературе тоже. В декабре мы ждем Ричарда Креволина, сценариста и профессора UCLA (университет Южной Калифорнии). Собираемся пригласить гуру сценарного мастерства Сида Филда и Линду Сегер.
— Как ты считаешь, работающие в Голливуде схемы приживаются в российском кинопроизводстве? Некоторые кинематографисты любят говорить, что у нашего кино — свой уникальный путь, и мы тут все занимаемся искусством, а в Голливуде сидят ремесленники, которые штампуют фильмы по схемам.
— Все, что мы видим сейчас у нас, особенно это касается телевидения, — это и есть голливудские схемы. Сериалы, которые мы делаем, — адаптация американских сериалов. Мы не производим ничего оригинального, в этом-то и проблема. И так будет продолжаться, пока наши сценаристы не научатся ремеслу. Пока они умеют только по кальке обводить карандашом.
Когда к нам приезжал Нил Ландау (американский сценарист — Авт.), он показывал структуры, которые сейчас появились в Голливуде. Фильмы и сериалы по ним только начинают сниматься и появятся через год-два на экранах Америки, а где-нибудь через три года их адаптируют у нас. То есть сценаристы на наших курсах получают информацию, которую все остальное население планеты узнает только через два-три года. Помню, как все говорили, что у нас никогда не пойдут фантастические и фэнтези сериалы, а потом оказалось, что за границей это большой тренд, потому что все хотят уйти от реальности и смотреть что-то сказочное. Мы провели у нас семинар, как делать такие истории, и через полгода на нашем ТВ появилось большое количество фантастических и мистических сериалов.
— Какие у киношколы планы? Как и в какую сторону вы думаете дальше развиваться?
— Конечно, хочется стать школой полного цикла. Сейчас мы стараемся делать более длительные курсы: у нас, например, планируется двухмесячный курс документального кино. Я считаю, что для молодых людей научиться снимать именно на документальном материале — отличная возможность. Потому что затраты на такой фильм минимальные, а полученные знания позволят потом попробовать себя в игровом кино. Многие режиссеры — тот же Сергей Лозница — начинали в документалистике.
Планируем также сделать трехмесячный курс операторского мастерства. Мы, кстати, на своих семинарах показываем последние технологии, все достижения в области кино, учим ребят работать с современными камерами. Государственные киношколы не могут себе такого позволить: у них учебные программы утверждаются министерством, а это долгий процесс.
Еще мы хотим привлечь банки, организации, чтобы нам помогли сделать новый съемочный курс, чтобы студенты могли снимать свои короткометражки.
— Некоторые молодые кинематографисты думают, что можно даже и с технологиями не заморачиваться, а просто снять фильм на фотоаппарат или даже телефон, выложить в Youtube и проснуться знаменитым. Ты как думаешь, это реально?
— Такой же вопрос как-то задали Джеймсу Камерону. Спросили, не беспокоится ли он, что его дорогостоящие фильмы не будут никому нужны, потому что есть ведь ребята, которые сами снимают, сами монтируют в своем гараже. Он ответил, что не боится «гаражной банды», потому что кроме гаража, нужно иметь звезд, агентов, дистрибьюторов. Донести фильм до зрителя — это огромная работа. Можно, конечно, снять фильм, но его еще надо продвигать, продавать, рассказывать людям, что он вообще существует. Это в Советском Союзе все из телевизора узнавали, что вышел новый фильм, и бежали его смотреть. Сейчас и телевидение, и интернет забиты таким количеством информации, что выловить оттуда что-то очень трудно. Реклама кино сейчас конкурирует с рекламой прокладок, и завоевать внимание потенциального зрителя невероятно трудно.
— Молодые кинематографисты, кстати, часто и не ориентируются на массового зрителя, их интересуют фестивали. Как ты думаешь, дебютанты вообще должны думать о зрителе? Или им нужно заниматься самовыражением, и думать, как заинтересовать серьезных людей из кинобизнеса?
— Надо думать о том, чтобы поразить зрителя, потому что второго шанса снять такую работу не будет. Нужно стараться как-то заявить о себе, вскрыть реальную, а не придуманную, проблему, рассказать интересную историю, которая всех зацепит. Вот Наташа Углицких, например, сняла фильм «Пятнашки», и он зацепил и зрителей, и продюсеров. Теперь ей продюсеры дают снимать комедийные полнометражные фильмы.
— Сейчас много говорят о будущем кинематографа. Западные режиссеры и продюсеры предрекают провал блокбастеров в прокате и массовый исход зрителей из кинотеатров в интернет, который, в общем-то, происходит уже сейчас. Что ты об этом думаешь? Какое будущее всех нас ждет, на твой взгляд?
— Да, точно, есть такая проблема. Голливудские студии «подсели» на производство блокбастеров. Они думают: сейчас мы снимем первого «Супермена», потом десятого «Супермена», и все на них будут ходить. Но зрители стали терять интерес, блокбастеры стали проваливаться в прокате — первый, второй, пятый. Страховые компании, которые страхуют все эти риски, стали отказываться от финансирования. Все потихоньку стали понимать, что эта технология — убыточная. Вот почему голливудские боссы так борются сейчас за просторы интернета. Туда уходит кино, туда уходят сериалы. И если интернет не станет площадкой для кинематографистов, то большие студии, конечно, выживут, но вот авторское кино умрет. Потому что даже интересный, с точки зрения зрителей, но украденный и размещенный нелегально в интернете фильм, в итоге ничего не заработает. Ну а если правообладатели не получают никаких денег, то снять продолжение или следующий фильм невозможно.
— Нелегальный контент в интернете — не единственная наша беда. На российском кинорынке очень популярна такая тема: продюсеры говорят, что нет интересных историй и беда с режиссерами, режиссеры говорят, что нет нормальных сценаристов и нечего снимать, а с продюсерами невозможно иметь дело, сценаристы говорят, что вообще нет никого и ничего нормального, а хороших историй — завались. Ты, как человек, который и пишет, и снимает, и продюсирует, что об этом думаешь? Почему мы не можем договориться?
— Потому что нет доверия между участниками процесса. Все знают страшные истории про продюсеров, кто, как и кого кидает, все знают, что сценаристы не дописывают, бросают истории, режиссеры затягивают съемки… И все это, конечно, объективные проблемы, но главное — нет помощников. Нет агентов, нет этой системы, которая существует за рубежом. Там, если съемки затягиваются, если актер заболел, страховые компании возмещают потери, и нет проблем. Там невозможно украсть сценарий, потому что сценаристы работают через агентов. Там есть профсоюзы, которые да, забирают 30-40% от гонорара, но они дают правовые гарантии. У нас нет отлаженной системы, вот в чем дело.
— Ты — единственный из моих знакомых киношников, который занимается детским кино. Это «круто», учитывая, что детское кино в нашей стране скорее мертво, чем живо.
— Да, так получилось. Не то, чтобы я хотел им заниматься, просто десять лет назад искал, какую бы короткометражку снять для пробы пера. И нашел у выпускника ВГИКа историю о первой любви 15-летнего парня. Как-то она меня зацепила. Первая влюбленность, первые отношения, первая трагедия… Я снял ее, и надо сказать, она никому особенно не понравилась. Я положил ее на полку и почти забыл. Но как-то раз приехал в детский кинолагерь «Киноежик» показать «Ералаш», который я тоже снимал. Ну, и показал заодно этот фильм. Он детям очень понравился. Меня тогда поразило, что подростковая трагедия моим маленьким, — а они были маленькие, -зрителям была так понятна. В общем, как-то так и выяснилось, что я занимаюсь детским кино, что проблемы, которые меня волнуют, волнуют и детей тоже.
— Почему у нас перестали снимать фильмы для детей?
— Проблема, в первую очередь, связана с финансированием. Детское кино снимать не только сложно, но и дорого. Например, у детей смена не может быть больше шести часов, а это значит, больше съемочных дней и увеличение бюджета. С детьми нужно делать большее количество дублей, плюс нужны няни, преподаватели. Все это делает съемки очень дорогими. Дальше — больше. При показе на ТВ в детские фильмы нельзя вставлять рекламу, там не может быть продакт-плейсмента. То есть закон, который защищает детей, привел к тому, что детского кино фактически нет. Оно просто убыточно для всех.
— Чем ты сейчас занимаешься, кроме школы? Снимаешь что-то? Продюсируешь?
— Да, занимаюсь фильмом «Одесса, я тебя люблю», это продюсерский проект. Хочу привлечь разных режиссеров — либо одесситов, либо связанных корнями с Одессой — и снять несколько новелл с ними. Но пока мы на начальном этапе.
Собираюсь сделать фильм, который называется «Нечто из Чернобыля». Это ужастик типа «Ведьмы из Блер». Там такая история: группа журналистов встречается с необъяснимым явлением блуждающей радиации и обнаруживает, что излучение исходит от живого существа. Оно невидимое, и заметить его можно только по показаниям дозиметра.
Ищу сценарии детских фильмов. Даже скорее фантастические рассказы, которые можно использовать для экранизации.
— Что бы ты с тем опытом, который у тебя сейчас есть, мог сказать молодым кинематографистам?
— Занимайтесь самообразованием, следите за технологиями, снимайте свои короткометражки. Можно сколько угодно говорить, что ты режиссер или продюсер, но пока ты не сделал свой фильм, ты не сможешь никому ничего доказать.
Беседовала Мария Трубникова
