Станислав Сорокин: В доке ты больше отдаешь, чем берешь

Документальный фильм «Нелюбимка» Станислава Сорокина был показан в Москве в рамках конкурсной программы документального кино 46 Московского международного кинофестиваля, который проходил 19-26 апреля в российской столице. Героями фильма стали участники популярной музыкальной группы Niletto: Данил Прытков, Андрей Попов, Алексей Лутовинови Егор Хлебников.

По данным пресс-службы Свердловской киностудии, общероссийский релиз картины запланирован уже на май. Ведутся переговоры и по поводу кинотеатрального проката. В своем интервью редакции MovieStart режиссер картины «Нелюбимка» Станислав Сорокин рассказал о том, почему пришел в документальное кино, зачем фильм снимали в формате роуд-муви и по какой причине сценарий переписывался несколько раз.

Интервью подготовлено в рамках спецпроекта «Русский док: история и современность», реализуемого при поддержке АНО «Институт развития интернета».

—Станислав, вы окончили Московскую школу кино. По какой специальности?

— Это был курс «Новый док» с уклоном на режиссуру документального кино. Принцип обучения был такой: все студенты заглядывали в каждый цех, но в целом это была больше режиссерская мастерская по документальному кино. Курс был недолгий, но мне этого было, видимо, достаточно.

—Вы писали тексты для команды КВН и шоу «Уральские пельмени», для каналов ТНТ и СТС… Можно было предположить, что вы дальше будете двигаться в жанре комедии. Почему вы решили работать в документальном кино?

— У меня уже был опыт съемок короткометражных документальных фильмов. Для меня отличие дока от игрового кино в том, что в доке ты как будто учишься. Ты оказываешься в реальности, которую сам для себя выстроил, и в ней пытаешься что-то сделать, пытаешься научиться чему-то. В этом, наверное, самая главная ценность дока, в отличие от игрового кино, где ты приходишь и, скорее, даешь, чем что-то берешь. И мне это понравилось. Кроме того, я мог знакомиться и общаться с разными интересными людьми. И, наверное, это меня подкупало. Просто в какой-то период я вел некий затворнический образ жизни, и занятие документальным кино меня как-то подраскрывало.

А мой комедийный бэкграунд никуда не денется. Он в моих фильмах так или иначе будет проскальзывать.

— «Нелюбимка» – это ваша первая полнометражная работа, и с ней вы сразу отбираетесь в конкурсную программу фестиваля такого высокого уровня, как ММКФ. Что вы почувствовали, когда узнали, что прошли в конкурс документального кино?

— Честно? Я вышел на балкон, вскинул глаза и подумал: «Ну, отлегло…» У меня такой характер. Мне нужно, чтобы я увидел, что мой проект как-то закончится. Просто этот закончился удачно для меня – я попал на ММКФ, но если бы мы даже просто сняли этот фильм, я бы, наверное, отреагировал точно так же.

— Почему вы решили снимать историю именно о Niletto?

-Я начал снимать сначала про своего друга Андрея Попова. Он тоже герой фильма, композитор в группе Niletto. Снимал про него, потому что мы с ним друзья со студенчества, вместе учились в УПИ им. Б.Н. Ельцина (сейчас УРФУ им. Б.Н. Ельцина – ред). Просто было удивительно, что он старался писать сложную электронную музыку будучи рокером в глубине души. Поэтому мне было любопытно, как они с Данилом и другими ребятами объединились в одну группу. Это же такой контраст, а в документальном кино чем противоречивее материал, тем интереснее можно его снять.

Я снимал сначала про Андрея, а потом потихоньку начал знакомиться с остальными ребятами из группы и понял, что это история про целую среду, и они – ее яркие представители. Я понял, что история глубже, больше, я увидел некие рифмы между ними. Ребята некоторые вещи воспринимают по-разному, но корень у них один. И я себя увидел отчасти в них, в каждом их них. И это начало меня захватывать.

—Как ребята, члены группы, восприняли идею о том, что о них будут снимать док?

— Я их начал снимать, когда они уже прошли через этот опыт бесконечных съемок. Сам по себе процесс съемок для них очень привычный. Но, если бы я просто подошел и сказал им: «Ну что, ребята, я сейчас снимаю документальное кино, а вы в нем – мои герои…», ничего у нас, наверное, не получилось бы. Случилось так, что я начал снимать Андрея. Потом группа поехала в тур по России со своей программой. Я предложил поехать с ними и просто поснимать их. Они согласились, ведь я был их другом, они мне доверяли.

Кроме того, в процессе съемок я параллельно изучал литературу по документалистике. Как только понял, как я вижу свой фильм, мы подались на Московский питчинг дебютантов на площадке ММКФ в 2021 году. Попали в шорт-лист, а Свердловская киностудия нас заметила и решила поддержать.

—Свердловская киностудия вас заметила на этапе питчинга?

— Да, а потом они предложили подать проект на конкурс в Министерство культуры. Мы презентовали его и поучили грант на съемку фильма.  

Я благодарен продюсерам Свердловской киностудии Ольге Ерофеевой-Муравьевой, Виктору Шадрину, Евгению Григорьеву, художественному руководителю картины Владимиру Головневу за то, что они поверили в меня. Они мне очень помогали в процессе работы над фильмом. Николай Тисенко – также один из продюсеров фильма. Благодарен ему за помощь мне и проекту.

Спасибо нашим операторам Андрею Витошкину и Никите Калачеву – они оставались иногда поздно вечером после смены, чтобы между собой обсудить съемки и понять, что делать дальше. Киностудия взяла на себя решение задач по съемочной технике, это тоже было важно для меня и проекта.

—В основе фильма лежит внутренний конфликт героев, попытка разобраться в себе, обрести вдохновение. Идея снимать об этом появилась у вас, когда вы уже отсмотрели некоторый отснятый материал, или вы изначально закладывали ее в фильм?

— Одно интервью с Данилом и Андреем я записал еще до того, как у меня четко сформировалась идея. Я отсмотрел хроники, которые снял сам, когда ездил с ребятами в тур по России, понял, какие у каждого из них желания, чаяния, что кого тревожит. Пытался это на себя переложить, сформулировать вопросы для наших интервью, которые действительно будут содержательными и интересными для них, помогут раскрыть их внутренний мир. По итогам первого интервью я понял, где находятся места, которые их притягивают, дают им силы и которые могут им помочь восстановиться, если мы говорим о выгорании, страхе одиночества и т. д. Еще я спрашивал ребят, кто на них повлиял. Кто-то назвал учителей музыкальной школы. В результате я пополнил список мест для посещения, например, музыкальной школой этого героя. Исходя из этого материала, я представил примерную структуру фильма, а потом взял некую паузу, сел и начал писать творческие документы.

— Кому изначально пришла идея отправиться в это путешествие по родным местам участников Niletto?

— Эта идея возникла у нас с Николаем Тисенко, продюсером фильма и соавтором идеи. Мысль о роуд-муви родилась по нескольким причинам. Во-первых, ребята постоянно ездят – это их реальность, их образ жизни. И они поют про это. Во-вторых, мне было легче технически раскрывать свой замысел через такую форму повествования. На мой взгляд, она более динамичная. У меня до этого было еще четыре короткометражки, две из них тоже сняты в жанре роуд-муви. Поэтому этот жанр был мне знаком и понятен.

— Как долго длилась работа над фильмом?

— Когда мы делали проект вместе со Свердловской киностудией, это заняло около двух лет. До этого я еще какое-то время снимал один.

— Сколько часов материала было отснято за этот период?

— Я сам отснял много хроники. И был материал, который мы снимали уже на технику Свердловской киностудии. Это в общей сложности часов 140. Из них половина – мои хроники, а вторая половина – материал, отснятый с киностудией. Еще отсматривали некоторые архивные кинохроники ребят.

—Для полуторачасового фильма это огромное количество материала. Наверное, трудно было от чего-то отказываться?

— Я смотрю фильм четвертый раз и думаю: «Может быть, еще подрезать?» (смеется). Но это сейчас. А сначала было реально сложно отказываться от материала, особенно когда я подготовил некую сборку. 

Изначально фильм монтировал я, потом появились некоторые трудности с отбором материала. И мне нужен был кто-то еще, чтобы разделить этот монтажный стол, нужен был свежий взгляд. Коллеги из Свердловской киностудии предложили кандидатуру Марины-Марии Мельник – режиссера-документалиста и режиссера монтажа. Мы с ней отсмотрели материал еще раз, и она беспощадно стала выбрасывать целые куски. Тогда было трудно на это смотреть. Но мы говорили с ней на одном языке, и наши представления о будущем фильме совпадали. В итоге мы пришли к некой версии. Это еще не была финальная версия, но от нее нам было проще оттолкнуться и сделать уже итоговый вариант. Финальную версию я монтировал сам.

—Каким образом вы отбирали материал для фильма, по каким критериям?

— Была задана основная тема, и сообразно этой теме я отбирал материал. У меня было еще очень много эпизодических героев, которые не вошли в фильм. Еще, может быть, около 80 человек… То есть был критерий темы, и еще я старался избегать самоповторов и хотел, чтобы все в фильме играло в ансамбле.

— Был ли изначально написан какой-то сценарий?

— Было около трех-четырех версий сценария. Это были, скорее, сценарные планы. Переписывались они потому, что я понимал, что тот материал, который у меня набирается, уже немного уходит от темы. Поэтому я, с одной стороны, сценарий немножечко корректировал, а с другой – отказывался от каких-то эпизодов. Еще одной причиной было, наверное, то, что работал над историей, можно сказать, с колес. У нас были три основных съемочных периода. Они друг с другом были очень близки по времени, немножечко приходилось подстраиваться под артистов, хотя съемки шли непрерывно. По-моему, им только один раз за все время пришлось уехать на один-два дня. Это был непростой период, когда приходилось одновременно решать много задач. Поэтому я старался сценарий часто встряхивать. И эти три версии сценария отличались друг от друга. Это было бы разное кино. 

— Вообще ваши герои – Данил и его группа – активно включились в работу? предлагали свои идеи, интересные локации?

— Да, например, вся эта сцена, где они обсуждают, куда поедут… По ее итогам мы и составили план поездок. Я им приложил некую гипотезу о том, что, если пройтись по жерновам былой памяти, съездить в родные места, может быть, в этой поездке найдется решение их творческих и экзистенциальных проблем. Они согласились.

То, что они презентовали на одном из уличных концертов в Салде, на родине Алексея Лутовинова, танцора группы, его авторскую песню, – это было тоже их решение. Песня тогда прозвучала впервые. Также Данил снял сториз о том, как зовет всех желающих тренироваться в парк. Решение сделать такой флешмоб тоже было принято им самостоятельно.

—В фильме присутствует встреча Данила с отцом. Эта была попытка помирить их? Была ли эта встреча спланирована вами или Данил сам принял такое решение?

— Я хотел поговорить с отцом Данила и договорился о нашей встрече с Сергеем Петровичем. Мы встретились, поговорили. Может быть, процесс съемок повлиял на Данила или у него был этот план изначально, но он тоже приехал на дачу к отцу. А он там никогда еще не был. Первый раз в жизни, когда он туда приехал, был во время съемок нашего фильма.

— Расскажите, какие неожиданные или, может быть, курьёзные случаи возникали во время съемок…

— Я помню тот момент, он вошел в фильм, когда мы ехали по совсем не популярной дороге, ведущей через лес, и мимо проехал единственный автомобиль. И этот автомобиль остановился, из него вышел мужчина и попросил группу сфотографироваться с его дочерью – поклонницей Niletto. То есть узнаваемость у группы настолько сумасшедшая, что непонятно, куда нужно уехать, чтобы их не узнали.

— В фильме поднимаются серьезные вопросы, раскрывается внутренний конфликт героев. С другой стороны, ваш опыт работы в качестве автора юмористических сюжетов как-то повлиял на общее настроение картины, может быть, помог облегчить общий тон, не позволил истории уйти в мрачные краски?

— Если бы я сел с этим материалом и попытался смонтировать из него какую-нибудь душераздирающую драму, у меня бы все равно этого не получилось. Это выглядело бы смешно, потому что сам материал был такой динамичный. Но что-то я привнес из своего бэкграунда, конечно. Если сейчас убрать из фильма комедийные моменты, монтажные склейки, он не потеряет своей позитивной атмосферы.

— Удалось ли героям в конце если не разрешить, то хотя бы приблизиться к разрешению своего внутреннего конфликта, как-то пересмотреть свое отношение к некоторым вещам? Вы говорили об этом с ребятами?

— Я точно знаю – заслуга это фильма или нет, может быть отчасти, – но Данил мне сказал, что устанавливает лимит выступлений – восемь концертов в месяц – для того, чтобы у него появилось больше личного времени, чтобы он больше мог отдыхать, общаться с родными. Наверное, эти съемки позволили ему остановиться, выдохнуть и спокойно заниматься своим творческим ремеслом. Мне кажется, ребята после съемок немножко успокоились.

— Как вам удалось выйти в прокат так быстро? Это мода на музыкальные доки?

— Это вопрос не ко мне, а к продюсерам фильма. Я не занимался прокатом. Я просто очень рад этому факту.

— Что вы думаете о рынке документального кино сегодня? Смотрит ли российский зритель док?

— Документальное кино смотрят меньше, чем игровое. Так было всегда. Сейчас глобально это не поменялось. Для многих зрителей док по-прежнему что-то информационное, как телевизионный репортаж, очень утилитарное. У зрителя пока нет привычки смотреть док, увидеть в картине сюжет, визуальную составляющую, получить эмоциональный опыт. Как это происходит в случае с игровым кино.

Хорошо, что многие площадки сегодня стремятся популяризировать документальное кино. Раньше увидеть документальный фильм было не так просто. Нужно было ждать, когда его покажут по ТВ, или искать другие возможности просмотра. Теперь самые разные площадки предлагают увидеть документальные фильмы – самые разные по содержанию, на любой вкус. Это и фестивали, и онлайн-кинотеатры, и кинопроизводственные организации, и те же телевизионные компании, которые заявляют о своем стремлении показывать больше такого контента. Все это в комплексе, конечно, обнадеживает документалистов, увеличивает их шансы на создание такого кино и на его «выход в свет».

— Какие тренды в документальном кино вы видите? Каковы перспективы развития дока в России?

— О трендах не скажу, я снял дебютную картину, чтобы фиксировать тренды, нужно больше опыта. Могу заметить, что сейчас сериалы пользуются популярностью. В доке сериалы тоже могут быть, и это интересно. Если оказывать таким идеям поддержку, можно создавать яркие документальные проекты.

Что касается развития, это большой путь, который предстоит пройти кинематографистам вместе со зрителем. Широкой аудитории нужно время, чтобы научиться смотреть и любить док, находить в нем что-то для себя, научиться различать его жанры. Благо, сейчас для этого появились возможности. Такое кино в доступе круглосуточно на самых разных платформах, прокатчики начали брать документальные фильмы в кинотеатры, кинофестивали рассказывают о картинах на своих площадках, кинопроизводственные компании помогают режиссерам снимать док. Верю, этот комплекс действий со временем должен дать достойные плоды.

— Насколько важно для дока фестивальное продвижение?

— Фестивальное продвижение – важный этап в жизни картины, это оценка профессионального сообщества. И, конечно, это возможность показа картины зрительской аудитории. Мы помним, что кинотеатральный прокат у документальных фильмов ограничен, поэтому фестивали – часто хороший способ показать картину и сделать так, чтобы о ней услышали. 

 

Беседовала Анастасия Сотникова