Дарина Умнова: Док должен быть художественным

Продолжаем освещать творчество участников документальной программы 46 Московского международного кинофестиваля, который проходил в российской столице 19-26 апреля. Мы уже выпустили интервью с Сергеем Мирошниченко, Станиславом Сорокиным и Алексом Галаном, а теперь представляем вашему вниманию беседу с автором фильма «И жили они долго и счастливо или почему динозавры вымерли», режиссером Дариной Умновой.

По словам продюсера Карины Шарафутдиновой, планируются дальнейшие фестивальные показы фильма. «К нам уже начинают обращаться с просьбами о показе картины на фестивалях и в киноклубах, – отметила она. – Мы выходим на диалог с онлайн-платформами, планируем выйти в ограниченный прокат». У создателей фильма также есть идея выпустить отдельно саундтрек к фильму.

В своем интервью редакции MovieStart режиссёр картины Дарина Умнова рассказала о том, почему пришла в документальное кино, как оставаться объективным, снимая док о близких людях, каковы точки входа в индустрию для начинающих документалистов и о важности хорошей истории для того, чтобы кино состоялось.

Интервью подготовлено в рамках спецпроекта «Русский док: история и современность», реализуемого при поддержке АНО «Институт развития интернета».

— Дарина, насколько известно, до поступления во ВГИК вы учились на актрису. Почему вы всё же решили уйти в документалистику?

— Когда я училась на актёрском в Тольятти, периодически сталкивалась с режиссурой . В институте мы делали небольшие самостоятельные работы, и в какой-то момент я поняла, что режиссура мне интересна. И уже на втором курсе я решила, что после окончания буду поступать во ВГИК. На тот момент я уже видела «Рождённых в СССР» Сергея Мирошниченко и хотела поступить именно к нему. Не буду лукавить, я тогда ничего не знала о документальном кино.

Я до сих пор не могу точно сказать, почему меня приняли. Наверное, это был такой большой аванс, но что-то во мне увидели. Я начала учиться в мастерской Сергея Мирошниченко и Светланы Музыченко. Первый год в институте был очень трудным. Огромный поток новой информации, фильмы, которые я до этого никогда не видела. Я начала влюбляться в док. И в процессе обучения поняла, что нахожусь на своём месте: я там, куда должна была попасть.

— Чем вообще вас подкупило документальное кино?

— Документальное кино – это всегда работа с жизнью, с живым человеком, с его чувствами, эмоциями, жизненными перипетиями и судьбами, что всегда очень интересно. Как говорит Сергей Валентинович: «Игровое кино – это воскрешение Лазаря. Во что-то неживое на экране талантливый режиссёр вдыхает жизнь. А документальное кино – это сама жизнь, заключённая в кристалл. Режиссёр этот кристалл ограняет, обрамляет, и он начинает на экране играть новыми красками, новыми гранями». Док – это почти всегда о человеке. Это глубокая история, глубокое проникновение в саму суть жизни и летопись нашей истории. Очень важно запечатлеть именно тот мир, который есть сейчас, потому что через 10 лет всё изменится. Даже сейчас, когда мы смотрим док, снятый какое-то время назад, то обращаем внимание на одежду людей, лица, вывески на улицах, и понимаем, что это уже другая эпоха. Снимая док, мы вносим свою лепту в то, чтобы запечатлеть наш мир таким, каким сейчас его чувствуем и видим.

— Какие рекомендации, советы ваших наставников вам запомнились больше всего и оказались полезными?

— Сергей Валентинович и Светлана Леонидовна всегда учили нас любить своего героя, каким бы он ни был. Даже если он не хороший человек или тебе лично в нём что-то не нравится, ты всегда должен искать в себе любовь и уважение, с которыми ты подходишь к своему герою. Мы проникаем в душу человека, просим его поделиться с нами какими-то сокровенными вещами, и мы не имеем права уничтожить его на экране. Мой герой – это часть моей семьи на период съёмок. Мы часто общаемся с моими героями и после завершения работы над картиной.  

Вот ещё один из советов моего мастера. Он часто говорит о том, что земля, на которой мы родились, даёт нам силы для творчества. Когда мы снимаем в тех местах, которые хорошо знаем, съёмки там всегда на уровень выше, чем на чужой территории, куда ты приходишь как чужак и пытаешься снять кино там, где ты ничего не знаешь. На родной земле всегда получаются живые и глубокие работы, которые связаны с личными вещами для режиссёров. Я сама свою картину «И жили они долго и счастливо или почему динозавры вымерли», снимала у себя на родине с героиней, которую очень хорошо знаю.

— По-вашему, какая основная целевая аудитория у этого фильма? Это чисто женское кино?

— У нас не было задачи снять про-женское кино. Эта картина очень многогранна. Она о поколении, о женщине и о мужчине 21-го века. И, так как мужчины и женщины вынуждены вместе сосуществовать, они должны друг о друге знать (смеется). Может быть, для мужчин эта картина даже важнее. Женщины в фильме узнают себя, а вот мужчины, наверное, могут по-другому взглянуть на отношения, узнать что-то важное о женской психологии.

— Как появилась идея снять этот фильм?

— Во ВГИКе нам дали задание снять три новеллы: о вере, надежде и любви. В 2015 году у моей подруги Яны как раз разворачивалась личная драма с её первым супругом. Я сняла о ней короткую новеллу «Любовь на миллион». Она была показана на некоторых фестивалях. На «Флаэртиане» я даже получила приз за неё в студенческом конкурсе. Меня часто спрашивали после просмотра фильма, как складывается судьба героини. И мысль снять продолжение витала в воздухе.

В 2021 году мы подали заявку на Московский питчинг дебютантов в рамках ММКФ. Задумка была снять историю преодоления героиней трудных жизненных обстоятельств. Яна символизировала собой феникса, который восстаёт из пепла и начинает новую, яркую, красивую жизнь.

— Финансирование вы получили в результате победы на питчинге?

— Да, на питчинге мы получили грант в размере одного миллиона рублей. Там же мы познакомились с продюсером Владиславом Кетковичем, который был в составе экспертного жюри. Он заинтересовался нашим проектом, предложил поддержку и выступил сопродюсером картины. Мы подали заявку в Министерство культуры РФ на грант и получили финансирование.

У нас также была поддержка от компании Canon, которую мы тоже выиграли на питчинге. Это дало нам возможность бесплатно пользоваться техникой Canon.

— Сложно было быть объективной, когда вы снимали фильм о своей близкой подруге? Как вы думаете, вам это удалось?

— Опасений и тревог было много, потому что героиня в жизни очень эмоциональная и ранимая, несмотря на всю её силу и стойкость. Картина получилась откровенной и искренней. В ней поднимаются очень сложные темы: развода, взаимоотношений с родителями, воспитания дочери. Мало кто готов об этом открыто разговаривать. Первую новеллу я снимала сама. Мы с подругой были один на один. Нам было легко общаться без посторонних. А когда приступили к съёмкам продолжения, уже участвовала съёмочная группа, которую надо было правильно подготовить, чтобы героиня комфортно себя чувствовала рядом с ними, не воспринимала их как посторонних людей и не закрывалась, не замыкалась в себе.

Об объективности своей мне сложно размышлять, но члены моей команды, когда посмотрели первый драфт, сказали, что это не картина про мою подругу. И люди, которые знают Яну лично, говорят, что она на экране именно такая, какая в жизни.

— В чем секрет, как сохранить эту объективность?

— Не могу точно сказать. Часто кино снимается не головой, а сердцем. Но люди, которым я доверяю, отметили, что я смогла выдержать эту грань между личным и профессиональным.

При этом надо помнить, что когда ты начинаешь снимать героя, он проходит несколько стадий принятия камеры. Сначала человек прячется, закрывается от камеры, потом начинает заигрывать с ней, пытаться транслировать какой-то свой идеализированный образ. Наконец, наступает момент, когда человек забывает о ней и просто становится собой. И этот люфт нужно немного выждать, дать герою возможность и попрятаться, и поиграть. Потом начинается работа – документальная. Так как Яну я очень хорошо знаю, то вижу на экране очень чётко, где она подыгрывает камере, а где естественная, как в жизни. И на монтаже я убирала те эпизоды, где Яна не была собой.

— Наверное, в этом и есть ваш секрет сохранения объективности по отношению к героине?

— Наверное, да. Эта картина никогда бы не получилась, если бы наши с Яной отношения не были такими близкими и доверительными. Еще интересно, что во время съёмок получились некоторые удачные сцены, которых мы не планировали.

— Например?

— Сцена в ванной, когда Яна рассказывает Наташе про её биологического отца. Это не было запланировано. Она долго не решалась поговорить об этом с дочерью, думала, как преподнести ей эту информацию. А тут, рядом со съёмочной группой, она, видимо, ощутила поддержку и ей вдруг захотелось об этом рассказать.

— Кто еще работал с вами над фильмом?

— Главный человек, который был всегда рядом, это Карина Шарафутдинова – продюсер. Мы работали с ней на проекте «Легенда о танке», она буквально добыла для нас танк Т-34, привезла его на съёмочную площадку. И после этого нам с ней ничего не страшно. Всё решаемо.

Оператор-постановщик Сергей Амирджанов и второй оператор Дарья Лихачева – это люди с хорошим эстетическим вкусом, с любовью относящиеся к документальному кино, хотя они снимают и игровое. Порой, если проект им очень интересен, они готовы вписаться в него не из-за денег, а потому что верят в него. Мы с ними сразу придумали визуальное решение картины: много белого пространства, много воздуха, естественного света. Во время съёмок мы почти не использовали осветительные приборы. Именно благодаря им изображение в картине выглядит очень художественно.

Наш звукооператор Елена Петросян обладает потрясающим талантом располагать к себе людей. Она очень душевная, и Яне было легко найти с ней общий язык. Умение договариваться помогает и в организации съемок, когда ты попадаешь на локации, где тебе запрещают снимать или есть какие-то технические сложности, моя съёмочная группа могла разрулить ситуацию просто своей харизмой, уговорить людей пойти нам на уступки.

Композитор Мурат Кабардоков написал несколько основных мелодий и вариации к ним, которые меняются в зависимости от настроения сцены. Бюджет не позволял нам записать оркестр. Тогда Мурат предложил записать вживую только три инструмента: рояль, виолончель и гитару. И когда мы это сделали, то почувствовали, как будто у фильма появляется душа. Он как будто оживает.

Звукорежиссер Евгений Горяинов и его команда также провели огромную работу над звуком. Некоторые реплики из материала 2015 года были восстановлены, все эпизоды были озвучены шумами, что позволило создать звуковую драматургию картины. 

С нами работал компоузер Михаил Гвоздев. У меня была идея оживить героиню с помощью мультяшных стикеров, и он мастерски воплотил мой замысел в жизнь.

— В фильме есть несколько постановочных сцен, например, героиня в зеркальном лабиринте…

— Помимо документального материала в кино очень важно находить образы, и наши мастера всегда к этому призывали. Я искала этот образ, чтобы украсить картину и сконцентрировать в нём какую-то мысль. К этому образу меня подтолкнула сложная история героини. Сначала у меня в голове возник образ коридора с множеством дверей. И героиня блуждает в этом лабиринте. Мы эту идею отбросили. Тогда я захотела попробовать зеркальный лабиринт. Мы нашли эту локацию на ВДНХ, посмотрели и поняли, что это не сработает. Тогда нам показали другую локацию – стеклянный лабиринт. И это оказалось тем, что мы искали. Съёмки там были очень сложные, потому что отражалось всё: и группа, и камеры, и штативы. Но операторы отработали настолько профессионально, что смогли стать «невидимыми». Я взглянула на плейбэк и увидела, как изображение героини начинает раздваиваться, растраиваться, размножаться… Получилась такая магия, иллюзия, очень образная и соответствующая идее нашего фильма – вот эти блуждания Яны в лабиринте во множестве своих отражений, в жизненных ситуациях, когда ты не знаешь, это правда или обман, это надежно или нет. Этот образ стал основополагающим в картине.

Яне же я поставила задачу искать из этого лабиринта выход. Мы завязали ей глаза и завели в центр лабиринта. Когда она сняла повязку и мы начали снимать, она действительно испугалась. И эти неподдельные эмоции: страх и потерянность, которые запечатлели камеры, не постановка.

— Был ли изначально написан какой-либо сценарий или сценарный план? Как менялась концепция на протяжении съёмок?

— Сценария как такового не было, но был сценарный план. Все командировки были распланированы, но каждый выезд на локации был сложным и часто всё шло не по плану. Изначально мы предполагали, что в фильме будет хэппи-энд, и на питчинге именно он был представлен: Яна выходит замуж во второй раз, открывает свою танцевальную студию, работает в театре… и у неё все хорошо. Мы сняли историю феникса, но жизнь внесла свои коррективы и мы продолжили съёмки, чтобы запечатлеть новые зигзаги её судьбы. И даже заключительные титры в конце фильма несут в себе некую драматургию. Уже на монтаже картины мы узнали о новых перипетиях в жизни Яны и решили рассказать о них зрителю.

— Какие точки входа в индустрию вы видите для начинающих документалистов сегодня?

— Самое главное для начинающих кинематографистов – и документалистов, и игровиков – это получить качественное образование. И уже после этого можно двигаться дальше.

Есть очень много путей, чтобы заявить о себе. Если раньше было только ТВ и точечные фестивали, где лишь ограниченное комьюнити могло увидеть ваши картины, то сейчас проводится очень много фестивалей, которые работают с доком.

Я и своим студентам советую уже с первого курса показывать свои короткие работы на фестивалях. Есть Международный студенческий фестиваль ВГИКа, с которого можно стартовать. Самый большой фестиваль студенческих и дебютных картин – это «Святая Анна». Есть «Флаэртиана», на котором я тоже получила приз, еще будучи студенткой. Проходят фестивали «Победили вместе» в Сочи, «Россия» – в Екатеринбурге. Во многих городах России проходят фестивали, на которых молодые кинематографисты могут заявить о себе.

— Чем важно участие в фестивале?

— Во-первых, это упоминание, это плюс к твоему профилю. Ты уже становишься узнаваемым и цитируемым автором. Во-вторых, любой фестиваль – это полезные связи и знакомства. Ты общаешься с другими кинематографистами: режиссёрами, продюсерами, операторами. Смотришь, какое кино снимают сегодня в стране и в мире. Документалисту нельзя замыкаться на себе, нужно смотреть, куда двигается прогресс, какие новые тренды, приемы появляются. Ну и, конечно, участие в фестивале – это возможность посмотреть на реакцию зрителя на твой фильм в зале. Ты чувствуешь энергию зала, реакцию зрителей, понимаешь, где получилось, а где нет, где зритель отреагировал так, как ты подразумевал, а где нет. Это своеобразный тренинг для режиссёра.

— Развитие онлайн-платформ, по-вашему, помогает дебютантам в сфере дока заявить о себе?

— Платформы сейчас заинтересованы в документальных проектах, в том числе в документальных сериалах. Док можно предлагать, причём даже на этапе производства фильма. Иногда яркая идея, хорошо сформированная, рассказанная, и хорошо придуманный режиссёрский план могут заинтересовать платформу, и она поддержит картину. Хорошо, когда есть финансовая поддержка и ты сам можешь завершить фильм. Но иногда нужен тот человек, который в тебя поверит даже на этапе идеи и поможет тебе решиться на съёмки.

Есть также разные гранты, которые выдаются Министерством культуры, Министерством цифрового развития, другими госструктурами, Институтом развития интернета, а также общественными фондами и организациями. И существует реальная возможность податься и получить финансирование своего проекта.

Питчинги – это тоже огромный опыт не только презентации себя, но и некий психологический тренинг. Он заставляет автора очень чётко сформировать свою идею. Есть тайминг, в который нужно уложиться, и ты должен сам для себя в первую очередь понять, о чём ты хочешь рассказать зрителю.

— Появилась тенденция показывать док в кинотеатрах. Как вам кажется, любой документальный фильм можно вывести в кинотеатральный прокат или только отдельные жанры?

— Думаю, показать можно любой фильм, но будет ли его смотреть зритель? Есть распространённое мнение, что док – кино для отдельных людей. Но и документальное, и художественное кино – это в первую очередь кино. И док тоже должен быть художественным.

— То есть важна история?

— История – это та основа, ради которой вообще нужно браться за то или иное художественное произведение. Но нельзя забывать и об изображении, о звуке и музыке. Кино – это аудиовизуальное произведение, и всё должно быть на высоте – и содержание, и форма. Но интересная история – самое важное. Интересная история всегда зацепит зрителя, если она искренняя, если она глубокая, если она трогает человека.

 

Беседовала Анастасия Сотникова