Вчера Валерию Тодоровскому исполнилось 58 лет, в связи с этим вспоминаем одну из его ранних работ.
Тодоровский-младший пришёл в кинематограф на стыке эпох – с «Любовью» и «Катафалком». И как будто сразу минул период проб и ошибок в поисках стиля, к которому в фильмографиях мэтров принято относиться снисходительно. Уже во втором фильме Валерия Тодоровского – «Любовь» — мы видим вполне уверенный режиссёрский почерк, неизбежно сравниваемый с отцовским, но вполне самостоятельный по своей сути.
«Любовь» — совсем не в духе времени и новых поколений в искусстве — не стремится стать «пощёчиной общественному вкусу» и строится вполне в рамках традиционного повествовательного кино. Однако определённый авторский вызов содержится уже в лаконичности названия: любовь – вечное и фундаментальное, о ней спето, снято и написано столько, что ни одному человеку не хватит жизни даже бегло ознакомиться, – и из этого вытекает уже проблема затёртости темы – столько сказано, что почти невозможно всерьёз говорить о таком и не скатиться в банальности. Словом, это тот случай, когда простота названия требует от автора творческой смелости – дерзости молодого режиссёра или уверенности состоявшегося. И Тодоровскому удаётся взять эту высоту – оправдать и бесхитростность заглавия, и его глубину.
Завязка у истории простая: двое друзей – Саша и Вадим (герои Евгения Миронова и Дмитрия Марьянова соответственно), движимые вполне определённым инстинктом, на вечеринке знакомятся с девушками, с которыми у них завязываются отношения. У Вадима всё складывается наилучшим образом – его пассия оказывается лёгкой на подъём, живёт в роскошной квартире с туговатой на ухо бабушкой (которую играет актриса царственной стати – Вия Артмане), и бурному развитию романа ничего не препятствует. Саша же начинает ухаживать за загадочной Машей, поначалу тоже руководствуясь одним физическим влечением, он постепенно проникается глубоким чувством, которое — прямо по платоновской лестнице – способно в итоге превратиться в истинную, всеобъемлющую любовь.
Итак, название имеет отношение не только к центральной мелодраматической истории (хотя к ней, безусловно, тоже) о первой большой любви со всей её трепетностью и болью разочаровалония. Так или иначе все герои осмысляют любовь как физическое действие, как возвышенное чувство, как философский принцип, как явление в человеческой жизни. Любовь в самом широком смысле становится предметом полемики – даже не столько между поколениями, как можно было бы ожидать, сколько внутри одного.
Фильм начинается с диалога между двумя молодыми приятелями и их диалог и становится его основой. Здесь Тодоровский прибегает к приёму, который затем будет использовать в значительной части своих фильмов: создаёт основной конфликт вокруг контраста мировоззрений, ценностей, жизненных укладов. И разрешается он всегда вполне справедливо – каждому воздаётся если не по его заслугам, то по крайней мере по его вере.
Яркий контраст здесь неизбежен в семейных портретах (и в интерьерах соответственно), три дома, показанные в фильме, — буквально срез уходящей эпохи. Генеральская вдова живёт в «доме из сплошных мемориальных досок», семья еврейских интеллигентов буквально «на чемоданах» в квартире, где некому – да и не за чем – починить вечно выходящее из строя электричество, а средняя рабоче-крестьянская верит в возможность ужиться поколениями и мечтает отстроить дачный дом. Помимо этого, есть ещё символы эпохи наступающей – квартиры в лабиринтах новых микрорайонов, где молодёжь танцует под новые магнитофонные записи, кинозалы, в которых крутят фильмы «про это», рынки. При этом нельзя сказать, что Тодоровский увлекается обобщениями, в этом фильме или каком-то из последующих, хотя и создаёт универсалии, — пишет широкими мазками, чтобы потом, поверх, легче было прорабатывать мельчайшие детали. Фон глобальных событий, смены эпох, кризисов и катаклизмов только задаёт направление жизни людей, которая по-прежнему состоит из явлений частных – семейных ссор, посиделок на кухне, чужих свадеб, случайных встреч, поездок в пустых электричках и переполненных автобусах.
Москву и течение её жизни в разных эпохах Валерий Тодоровский ещё успеет воспеть в дальнейшем творчестве почти с любовью шестидесятника. Здесь она зимняя, не парадная, а герои мёрзнут в заснеженных дворах почти как в «Городском романсе» Петра Тодоровского — и это, наверное, самая явная связующая нить с кинематографом отца. Как и оттепельное кино, «Любовь» наполнена воздухом, энергией, способностью улавливать мелочи жизни и восхищаться ими, видеть через их призму самое главное. Герои у Тодоровского заразительно плачут и смеются, едят, слушают музыку и спорят, что выдаёт, пожалуй, главную любовь фильма – автора по отношению к тому, что он делает.
ООО "МУВИСТАРТ" использует cookie (файлы с данными о прошлых посещениях сайта) для персонализации сервисов и удобства пользователей. ООО "МУВИСТАРТ" серьезно относится к защите персональных данных — ознакомьтесь с пользовательским соглашением и политикой конфиденциальности
