Интервью с документалистами Зосей Родкевич и Евгенией Останиной
На днях завершился онлайн-фестиваль неигрового кино, организованный Москино совместно с Московской школой нового кино. Зрители смогли увидеть лучшие российские документальные фильмы последних лет, а также пообщаться с их создателями. Закрывала программу картина Зоси Родкевич и Евгении Останиной «Белая мама», последний продюсерский фильм Александра Расторгуева.
О фильме: Алина Макарова — мать шестерых детей. Ее бывший муж из Эфиопии, поэтому все ее собственные дети имеют смешанное происхождение. Алина вышла замуж во второй раз и теперь с новым мужем Сергеем хочет усыновить мальчика Даню, который психически нестабилен и к тому же белый. Старшие дети Алины понимают, что с появлением нового братика семью ожидают сложности, но не представляют какие. Последний продюсерский фильм Александра Расторгуева.
Редакция Moviestart пообщалась с авторами «Белой мамы» о работе над фильмом и сегодняшних съемках в условиях пандемии.
Сейчас, спустя время после выхода фильма, общаетесь ли вы с этой семьей? Можете ли оценить, каким образом фильм повлиял на всех героев этой истории?
Зося Родкевич: Да, мы общаемся и даже дружим. Не думаю, что я могу говорить за всех героев, это стоит спрашивать у них, отвечу про себя. Во-первых, я стала гораздо терпеливее к сложным моментам в своей личной жизни. То есть буквально позаимствовала у Алины какие-то техники общения с «взбесившимся» человеком, пусть даже и взрослым. Во-вторых, для меня это был важный опыт такого близкого и пристального наблюдения, то есть некоей внутренней дисциплины, внимательного проживания чужой жизни.
Евгения Останина: Общение поддерживаем в соц. сетях, в связи с какими-то конкретными вещами – показы или поздравления с днем рождения.
Не могу сказать, каким образом непосредственно фильм повлиял на семью Макаровых, так как фильм вышел через три года после съемок. Герои фильма уже далеко «ушли» от событий, показанных в «Белой маме». У Алины (главной героини фильма) всё получается прекрасно. Поэтому главное то, как фильм влияет уже на зрителей.
Расскажите, почему вы вдвоём работали над картиной? Было ли какое-то четкое разделение функций? Возникали ли разногласия и как вы их преодолевали?
Евгения Останина: Так сложилось, что функции между нами были разделены изначально, еще на проекте «Это Я», который делался для Первого канала, в рамках которого и велись съемки семьи Макаровых. Зося снимала, а я выполняла функции редактора героини. Тогда дело до полноценного монтажа, дальше какого-то небольшого набора эпизодов, так и не дошло – канал отказался от героини из-за сложности разворачивающейся истории. За что надзирателям с Первого канала отдельное спасибо! У нас теперь есть прекрасный фильм).
А с Зосей у нас давний опыт совместного творчества, начиная с проекта «РЕАЛЬНОСТЬ».
Зося Родкевич: Я занималась съёмкой и режиссурой «на площадке». Потом, когда этот период был закончен, отсматривала исходники параллельно с Женей. Материала было безумное количество, эта часть работы потребовала огромного количества времени и усидчивости. Затем Женя собрала черновой монтаж фильма. Тут действительно у нас возникли разногласия, но мы благополучно всё уладили и фильм получился такой, какой есть сейчас.
Сейчас фильм можно увидеть в онлайн-пространстве. Как вы думаете, в чем может быть отличие восприятия картины, показанной на фестивале, на ТВ, на экране смартфона? Необходимо ли в наше время как-то адаптировать фильмы, созданные специально для стриминговых сервисов?
Зося Родкевич: Меня расстраивает мысль, что кто-то смотрит кино с экрана смартфона. Всё-таки между 9 метрами экрана кинотеатра и 9 сантиметрами экрана смартфона разница очевидна. И как оператору фильма, мне, конечно, хочется, чтобы люди смотрели его в кино, хотя бы потому что это красиво и атмосферно. Ты действительно погружаешься в фильм, а не отвлекаешься на всё вокруг. С другой стороны, поскольку проката у нас не было, я думаю, что онлайн-формат — единственная возможность для многих увидеть нашу картину.
Евгения Останина: Любой автор, как мне кажется, отдаст предпочтение большому экрану и невозможности поставить его фильм на паузу. Но если быть реалистом и понимать внешний запрос, то нужно перестраиваться по форме и выдавать цельнодроблённый продукт. Нечто, с логической завершенностью в каждой части. А идеально делать продукт-трансформер.
В условиях пандемии многие документалисты и игровые режиссёры работают над проектами о карантине, самоизоляции. О ком бы вам было интересно рассказать именно сейчас? Кто этот герой?
Евгения Останина: Начало самоизоляции для меня совпало с завершением работы над фильмом, над которым я работаю уже около года. Поэтому моё внимание занято не карантином.
Зося Родкевич: В начале пандемии я была очень воодушевлена тем, что можно создать про это кино. Попросить людей снимать себя и свою жизнь взаперти — казалось, что может получиться что-то классное, альманах. Но потом, когда за эту тему взялись больше десятка документалистов, меня постигло разочарование — получаются одинаковые не очень интересные истории, бесконечные однообразные селфи и монологи. Удерживать на этом внимание сложно и не понятно зачем. У разных авторов одинаковы и форма и содержания, хотя герои у всех разные. Игровые проекты я не видела. Наверное, это важно сейчас, фиксировать время и ощущения, но, видимо, такое кино не для меня.
В последнее время социальные сети, особенно сторис, превратились в непрекращающийся поток «документального» контента, аудитория которого увеличивается с каждым днем. Можно ли из него создать настоящее документальное кино? Что для этого нужно сделать?
Зося Родкевич: У меня нет ответа на вопрос об абстрактном «документальном» контенте, мне кажется? надо рассматривать каждый материал отдельно. Существует много классных фильмов, сделанных в жанре «i-movie» и я думаю, что если в материале чувствуется кино-фактура, энергия и сюжет, то почему бы и нет?
Евгения Останина: Да, можно. Именно такой контент длительное время интересовал Александра Расторгуева, начиная с фильмов «Я тебя люблю/Я тебя не люблю», которые намного лет опередили осознание такого видео как «документального контента». Мы, под его руководством, делали нечто подобное в рамках проекта «РЕАЛЬНОСТЬ», из которого вышли такие фильмы как «Бабочки» Димы Кубасова и «Киев/Москва» Лены Хоревой. Тот же 80-серийный сериал «Это Я» был создан практически из «потокового» видео по своей сути.
Для того, чтобы это делать нужно быть просто хорошим режиссером-документалистом.
Как вам кажется, с какими вызовами сейчас сталкиваются начинающие документалисты? Как их можно преодолеть?
Евгения Останина: Не знаю, у каждого вызовы индивидуальные, следовательно и справляться нужно самостоятельно.
Зося Родкевич: Мне кажется, главный вызов — это то, что всё уже было. Все сюжеты и герои в каком-то смысле повторяются и похожи друг на друга. Поэтому начинающему документалисту нужно иметь смелость взяться за историю, не оглядываясь ни на кого, быть верным себе и своему вкусу и чутью.
