Продюсер Александр Роднянский подвел итоги «Кинотавра» в МШК
В Московской школе кино 21 сентября прошло традиционное обсуждение итогов «Кинотавра». В этом году участие в дискуссии принял президент кинофестиваля, продюсер Александр Роднянский. Он рассказал об особенностях «Кинотавра-2020», скандале на фестивале, типичных ошибках молодых авторов, а также конфликте критиков и режиссёров. Модератором встречи стал кинокритик Всеволод Коршунов.
О фестивалях
Я классифицирую фестивали по трём сегментам. Самые маленькие по количеству сегмента – это фестивали, необходимые индустрии. Сюда со своими работами обращаются авторы и продюсеры, чтобы получить экспертизу, здесь картины начинают свою жизнь. Таких фестивалей немного. На мировом рынке это Канны, Венеция, Берлин, Торонто и т.д.
Кинотавр является кинофестивалем такого формата. Именно для «Кинотавра» делают картины, его ждут, и если фестиваль не состоится, огромное количество работ останется незамеченными. Поэтому его нельзя пропускать.
Второй сегмент – туристический. Это фестивали, которые являются важнейшим событием и создают культурное напряжение в городах, в которых проходят. Такие фестивали регулярно проводятся на Гоа, в Абу-Даби, Дубае, ряде городов России.
Третий сегмент – фестивали, которые образуют некую форму проката. Сегодня аудитория неохотно идёт в кинотеатр, особенно после пандемии, а на фестивали – пока с удовольствием.
О «Кинотавре-2020»
Фестиваль всегда главным образом зависит от программы. Если есть сильная программа, фестиваль отчаянно хорош, если таковой нет, он оставляет ощущение глубокого разочарования, несмотря на наши блестящие организаторские способности и культурно-светские мероприятия. В этом году программа была хороша, её усилили 3 фильма, приехавшие в Сочи сразу после Венецианского кинофестиваля. Это «Дорогие товарищи» Андрея Кончаловского, «Китобой» Филиппа Юрьева и «Конференция» Ивана И. Твердовского.
О конфликте кинематографистов и кинокритиков
Отечественные режиссёры, особенно представители среднего сегмента, всегда относились к критикам напряжённо. По природе своей работы кинокритики значительно более образованные, начитанные, «нассмотренные» – это, как правило, серьёзные люди, естественным образом сопоставляющие отечественные картины с международными. И конечно же это сопоставление часто идёт не на пользу отечественным.
Как организаторы мы пытаемся управлять движением критики. Обычно на «Кинотавре» собирается порядка 5 тысяч участников, из них 650-700 журналистов, которых мы приглашаем за свой счет. Из-за пандемии в этом году на фестиваль приехало всего около 1 тысячи человек, 150 из которых – журналисты. В этот раз мы позвали молодых авторов, многие из которых не представляли печатные СМИ. Среди них были блогеры, влогеры, чьи замечания нам любопытны и важны. Не надо забывать, что мероприятия типа кинофестивалей организуются в первую очередь для прессы, потому что картины должны стать известны потенциальным зрителям. В связи с этим нам всегда будет интересно приглашать журналистов и кинокритиков.
О молодых кинематографистах
Молодые авторы очень талантливые и они делают любопытные вещи. Но у многих из них мы заметили 2 общих недостатка: во-первых, – это отсутствие какой бы то ни было актуальной повестки. В их работах, даже если они талантливо сделаны, не чувствуется реальность, веяние времени. Второе – отсутствие свободы эксперимента в кино, прежде всего, с языком. Казалось бы, в коротком метре можно много чего позволить, но картины все, как правило, достаточно конвенциональны. Эти обстоятельства существенные, и критики их замечают.
Самый скандальный фильм «Кинотавра»
Много шума в этом году наделал фильм «Кто-нибудь видел мою девчонку?» Ангелины Никоновой, снятому по одноимённой книге Карины Добротворской. Книга очень личная, откровенная, это описание отношений автора с первым мужем Сергеем Добротворским – известным и уважаемым кинокритиком 1990-х.
Подавляющее большинство экспертов восприняли этот фильм в штыки, посчитав его пошлым и далёким от обстоятельств, потому как были хорошо знакомы с Сергеем Добротворским. Это единственный на моей памяти случай, когда 9 из 10 критиков, входивших в состав жюри, поставили этому фильму единицы. Общая оценка была 1,2, что, на мой взгляд, несправедливо, фильм неплохой. Но он стал самым скандальным на «Кинотавре».
«Досталось» ещё одной работе – картине «Доктор Лиза» Оксаны Карас. Его тоже критиковали, обвиняя в заигрывании с властью, что, мол, картина заказная. Я не соглашусь с этим: на мой взгляд, картина никакая не заказная и сделана отлично.
О критериях отбора
«Кинотавр» – настоящее российского кино. Единственным критерием отбора является наличие авторского дарования. Мы должны вызывать напряжение вокруг русского кино, оно должно быть интересно.
О женщинах в кино
Мы уже 10-12 лет следим за женщинами-кинематографистами. У нас половина лауреатов – представительницы прекрасного пола. На «Кинотавре» нет гендерных разделений, их и не было никогда, просто российские женщины-авторы действительно делают любопытные проекты. В этом году все призы для короткого метра достались девушкам, мальчиков-победителей не было. Некоторые лауреаты представили очень острые картины.
Про онлайн-платформы
Россия – одна из очень немногих стран, где развита IT-сфера, и международные компании смотрят на отечественные с большим интересом.
В этом году мы впервые пригласили на «Кинотавр» руководителей 7 стриминговых платформ: «Яндекс», Premier, Ivi, Окко, More.tv, Start, МТС-Медиа. Меня интересовало, за каким контентом они охотятся и как планируют выдерживать конкуренцию с международными игроками.
Российские онлайн-платформы полагают, что выживут благодаря собственному контенту. Я думаю, что они недооценивают масштабы конкуренции, потому что их иностранные коллеги тоже будут производить больше контента, при этом они уже обращают внимание на русский. Заметьте, что традиционно в США не смотрели дублированные фильмы, а сейчас начали.
О документальных фильмах
На «Кинотавре» никогда не было конкурса документального кино и вряд ли будет – для этого есть другие фестивали. У нас бывают яркие художественные высказывания, сделанные режиссерами-документалистами, в основном конкурсе. Это должны быть полнометражные картины мощных художников.
О питчингах
В России питчинги появились около 15 лет назад и именно на «Кинотавре». Со временем мы перестали их проводить, потому что эта форма презентации хорошо прижилась на других площадках, включая Минкульт. В этот раз решили возобновить. За несколько недель мы получили на рассмотрение 771 проект, из них отобрали 27 работ, в финал вышли 11. Мне понравились эти проекты, они были даже острее, чем представленные на фестивале фильмы: это были работы разнообразнее жанрово, смелее тематически, свободнее формально. Я лично прослежу за судьбой этих проектов – всеми ими заинтересовались мои коллеги.
О российском хорроре
В России авторов и режиссёров этого жанра очень немного; он был не очень популярен и в советское время. Хоррор в нашей стране появился, наверное, в конце 1980-х – с «Господином оформителем», если не ошибаюсь. Однако у хоррора есть своя лояльная аудитория: в последнее время появились люди, которые работают в этом жанре, но особых успехов не было. И качества особого тоже пока не было.
Почему в известных картинах снимаются только известные актёры
Это обычная история в России, когда каждый год один герой появляется в трёх-четырёх фильмах подряд. Я сижу в комиссиях разных ведомств и скажу вам, что нас ждёт в следующем году: в половине фильмов мы увидим Ваню Янковского, очень много будет Юры Борисова.
Наши актёры в силу понятных обстоятельств не хотят действовать избирательно и отказываться от картин в пользу одной. Это очень трудно себе позволить, потому что ты не знаешь, как твоя карьера сложится в дальнейшем; тебе хочется сыграть сразу несколько ролей в надежде на то, что одна из них станет культовой и превратит тебя в звезду абсолютной величины.
При этом я работаю с режиссёрами, которые никогда не снимали известных актёров. Я дружу с огромным количеством актёров, но никогда не работал с ними, кроме, разве что, Кирилла Серебрякова, которого лично привёл на проект «Левиафан».
О герое нашего времени
Эти персонажи ничем не отличаются от нас, они пытаются решить вопросы самоидентификации. Это точно не человек активный или проактивный, это не человек, способствующий переменам, это точно не политически жёсткая история – в этот раз мы обходимся без социальных язв.
Аля Колдунова
